На волне шока

Джон Браннер

Фантастика: классика и современность

2020 годы. Процессы обработки и передачи данных резко ускорились, и гонка вооружений уступила место гонке интеллектов. Но если каждый имеет доступ к информации, то должны быть и те, кто этой информацией оперирует – в своих интересах. Система, попирающая свободомыслие, – и хакеры, сражающиеся во имя всеобщей свободы. Америка, закручивающая гайки надзора до стального скрежета – и гении из трущоб, крохотные хитрые винтики, пускающие под откос великолепно смазанную государственную машину…

Джон Браннер

На волне шока

John Brunner

THE SHOCKWAVE RIDER

© Brunner Fact and Faction Ltd, 1975

© Школа перевода В. Баканова, 2022

© Издание на русском языке AST Publishers, 2022

Выражения признательности

Такие люди, как я, озабоченные изображением средствами литературы примет неведомой страны под названием «будущее», в которую всех нас, хотим мы того или нет, однажды депортируют, не высасывают свои истории из пальца. Мы – и я в особенности – часто бываем в долгу перед теми, кто анализирует безграничные возможности завтрашнего дня с какой-нибудь практической целью, например, со слабой, но достойной восхищения надеждой на то, что наши дети получат от нас в наследство мир, куда более подвластный воображению и предвидению, чем наш собственный.

Сценарий (как сейчас модно говорить) романа «На волне шока» во многом продолжает линию побуждающего к серьезным размышлениям исследования Элвина Тоффлера «Шок будущего», и потому я перед ним в большом долгу.

    Д.К.Х.Б.

Книга 1. (М)ученическое пособие

Сентенция дня

Отхватите у них палец, и они дадут вам по рукам.

Режим извлечения данных

Мужчина в стальном кресле был так же гол, как белые стены вокруг него. Волосы повсюду тщательно сбриты, не тронули одни ресницы. Крохотные кусочки пластыря удерживали десятки датчиков на макушке, висках, у краешков рта, на горле, на каждом нервном узле до самых щиколоток.

Тонкие, как нити паутины, проводки тянулись от датчиков к единственному предмету, если не считать одного стального и двух мягких кресел, составлявших обстановку помещения. Этим предметом была консоль анализа данных два метра в ширину и полтора метра в высоту. На наклонном пульте управления, за которым было удобно работать из придвинутого мягкого кресла, расположилась куча дисплеев и сигнальных ламп.

К регулируемым штангам, торчащим из задней стенки консоли, были прикреплены микрофоны и тривизионная камера.

Кроме бритого наголо мужчины в комнате находились еще три человека: молодая женщина в обтягивающем белом комбинезоне, следившая за работой датчиков, худощавый чернокожий мужчина в модном бордовом камзоле, на груди – бирка с фотографией и именем Пол Т. Фримен[1 - Freeman также имеет значение «вольноотпущенный раб» (здесь и далее прим. пер.).], и кряжистый белый мужчина лет пятидесяти, одетый в синий костюм. Такая же бирка сообщала, что его зовут Ральф К. Хартц.

После продолжительного созерцания человека в кресле Хартц сказал:

– Значит, это и есть тот ловчила, что проник дальше всех, быстрее всех и на больший срок, чем кто-либо до него?

– Профессиональный путь Хафлингера действительно впечатляет, – кивнул Фримен. – Вы читали его досье?

– Естественно. Поэтому и приехал. Мной, возможно, движут несовременные мотивы, однако я хотел своими глазами увидеть человека, создавшего поразительное количество разных личностей. Проще спросить, за кого он себя не выдавал. Был дизайнером утопических коммун, консультантом по образу жизни, азартным игроком в «Дельфи», советником по компьютерному саботажу, системным рационализатором и бог знает кем еще.

– Священником, кстати, тоже, – напомнил Фримен. – Сегодня мы подробнее займемся этой ролью. Меня удивляет, однако, не количество разных профессий, а непохожесть различных версий собственного «я».

– Того, что он будет пытаться замести следы самым неожиданным образом, следовало ожидать.

– Вы меня не так поняли. То, что он долго скрывался от нас, подразумевает умение избегать реакций, вызывающих эмоциональный перегруз, или контролировать их с помощью какого-нибудь обычного коммерческо