По степи шагал верблюд
Йана Бориз
Trendbooks WOW
1896 год. Китайский караванщик Чжоу Фан отправляется по Шелковому пути в Сибирь, не подозревая, что холодной России суждено стать его домом, а золотоволосой Глафире – единственным солнцем, без которого будет немыслима жизнь.
1917 год. Его сын Евгений грезит княжной Шаховской, не страшась разницы в происхождении. На пути к их союзу встают не только сословные преграды, но и революция.
1941 год. Спустя десятки лет их дети начнут свой путь – кто на родине, кто за границей – лишь для того, чтобы, преодолев все препятствия, обрести счастье, о котором мечтали родители.
Йана Бориз
По степи шагал верблюд
© Йана Бориз, 2022
© ООО «Клевер-Медиа-Групп», 2023
АВТОР БЛАГОДАРИТ ШКОЛУ ПИСАТЕЛЬСКОГО И СЦЕНАРНОГО
МАСТЕРСТВА BAND ЗА ПОДДЕРЖКУ
И ВДОХНОВЕНИЕ.
Часть первая
Глава 1
– Если не будешь закрывать за собой двери, они перестанут перед тобой открываться. – Караван-баши Сабыргазы сверкнул зубами и взглядом приказал Чжоу Фану вернуть на место поворотный камень над подземным лазом.
Сам тоже помог – навалился здоровым плечом. Услышав глухой щелчок, довольно выпрямился и кивнул помощнику, мол, пойдем. Они вынырнули из мрачного склепа, срощенного из пяти разновеликих куполов. Вокруг под охраной обветренных, сглаженных временем камней спали древние плиты капища. Наверное, здесь захоронили целую династию. Посередине – самый широкий мазар[1 - Мазар – «место, которое посещают» (араб.). Вообще мазаром у мусульман называется мавзолей над могилой святого. Кочевники обустраивали небольшие мавзолеи над могилами своих родственников. Возведение мазаров – одна из вековых казахских традиций обустройства родовых кладбищ и почитания предков.], не меньше трех жэней[2 - Жэнь – мера длины, равная приблизительно 2,5 м.] в диаметре, с провалившейся крышей; со всех сторон от него цветочком – мазары повыше и поуже, восьмиугольные, овальные и квадратные, сложенные из разных пород.
Там, где искрошился мягкий песчаник, зияли дыры, а тускло поблескивающий, отшлифованный ветром гранит стоял как ни в чем не бывало. Кое-где еще удавалось различить резьбу, а в стрельчатых проемах даже сохранились кусочки мозаики. Несуразное в итоге получилось строение, но дивное, рядом с таким человеческая жизнь казалась с песчинку, а мысли, напротив, обретали вес и плотность.
– Сабыр-ага[3 - Ага, агай – обращение к старшему мужчине (каз.).], а что, если на стоянке нас ждут солдаты? – Худощавый китаец подобрал упряжь и взял в повод огромного черного верблюда.
– Не бойся, Калкан-Кулак[4 - Калкан-Кулак – лопоухий (каз.).], не ждут. У нас с ними договор. – Сабыргазы сделал знак пальцами здоровой левой руки, и верблюд послушно опустился на колени.
Осторожно, боясь потревожить раненую правую, висящую на груди грязным коконом повязок в люльке разорванного пополам платка, караванбаши умостился между горбами, цокнул; степной великан встал и побрел вдоль каменистого берега Аягуза. Чжоу Фан не так ловко, но все же справился со своим транспортом и потелепал следом.
– Идрис не вернется, ждать не будем, – кинул Сабыргазы через плечо.
– Как?
– Не повезло ему. – Обычно словоохотливый караванщик темнил.
– Он жив, агай? – Из вспотевших рук выскользнула уздечка, пришлось обнимать пыльный горб, искать ее в свалявшейся шерсти.
– Да, жив. Не бойся, Калкан-Кулак. – Баши[5 - Баши – голова, руководитель.] зло рассмеялся. – Вон глаза какие стали.
Младшая сестренка не раз, смеясь, говорила Чжоу Фану, что его глаза в минуты испуга имели свойство превращаться в спелые смородинки под удивленными веточками бровей, но он ничего не мог с этим поделать. Вот бы купить лисий малахай, как у караван-баши, надвинуть на брови, чтоб только плоский нос торчал и никто бы не замечал выглядывающих из узких щелок опасений или сомнений. Сразу получился бы не простенький крестьянский паренек, а лихой джигит. А в плоской китайской шапочке он заурядный ушастый недоросль с длинными руками.
– Ладно, мне помощник нужен, куда я один с раненой рукой, – продолжал караван-баши, – ты вместо Идриса поможешь. Без рахмета[6 - Рахмет – спасибо. Сабыргазы обещает благодарн