Эмоция №18
Надежда Гранд
Молодой ученый изобрел прибор, позволяющий влиять на настроение других людей. Но благие намерения привели к трагедии.
Надежда Гранд
Эмоция №18
Глава 1. Перспективы
Олег Иванович Окуньков, 36-летний программист, считал себя очень невезучим в плане карьерного роста. В данное время он являлся безработным, что сильно било по его самооценке. Из-за этого он волновался до дрожи в коленях: через пять минут ему предстояло убедить экспертную комиссию научно-технического центра «ЗАСЛОН» в том, что у него есть проект, достойный внимания и разработки.
Не меньше него, а даже больше волновался и представитель экспертной комиссии по оцениванию новый проектов – Леонид Генрихович Монин. Он был старше Олега всего на несколько лет, но высокий рост, ранняя седина в иссиня-черной шевелюре и уже проявившиеся морщины на худом вечно угрюмом лице придавали ему солидности. Он, в отличие от Олега давно мечтал о серьезной карьере, но пока не поднялся выше должности простого эксперта по заявкам и руководителя небольшой лаборатории всего с двумя подчиненными.
Они долго шли по длинному коридору, и когда остановились у нужного кабинета, Леонид Генрихович окинул оценивающим взглядом молодого человека. Невысокий и худощавый Олег, с вечно взлохмаченной рыжей шевелюрой, веснушками и по-детски открытой улыбкой выглядел скорее как взрослый подросток, в чьи интересы входят только компьютерные игры. Леонид Генрихович вздохнул: он сомневался, что проект этого нелепого человека примут к рассмотрению.
– Так. Говорить быстро, четко и по делу, понятно? – Строго сказал он парню. Олег только сглотнул и кивнул. – И убери эту пакость! – Леонид Генрихович кивнул на огромные черные часы на руке Олега, которые тот все время нервно потирал. Олег промямлил что-то невразумительное, но часы не снял. Они вошли в кабинет.
Экспертная комиссия, в чью компетенцию входило рассмотрение заявок на новые проекты, состояла из пяти человек. Леонид Генрихович часто работал вместе с ними. Самым главным тут был председатель комиссии, заместитель директора по производству высокотехнологичного оборудования Николай Владимирович. Этот высокий и представительный сотрудник лет пятидесяти находился на ответственной должности уже несколько десятков лет, что значительно сказалось на его характере. Спокойный, немного высокомерный, абсолютно уверенный в том, что только его мнение правильное, он имел значительное влияние на всю деятельность компании. Во всяком случае, все вопросы по новым проектам решались именно через него.
– Я вас слушаю, – небрежно бросил Николай Владимирович, как только Олег и Леонид Генрихович уселись за стол. – Постарайтесь уложиться в регламент.
– У этого молодого человека, господина Окунькова, появилась одна идея, он хочет воплотить ее в жизнь, – быстро и четко проговорил Леонид Генрихович, – но для этого необходимо финансирование и время, а также допуск в лаборатории. Олег, тебе слово.
Олег слегка дрожащими руками вытащил из папки небольшой прямоугольный предмет, похожий на обычный смартфон и положил перед членами комиссии. Никто не произнес ни слова, ожидая объяснений.
– Вот, это я изобрел… Ну, я решил назвать его эмофон, в качестве рабочей версии… – неуверенно начал Олег. Он видел, что эксперты смотрят на прибор не слишком заинтересовано, и понял, что таких проектов «особого значения» в их жизни и без него достаточно. Олег снова нервно потер часы на руке.
– Мы решили назвать его эмофон Окунькова, – поддержал молодого человека Леонид Генрихович.
– Да… Но я не претендую на такое название, – смутился Олег. – А суть в том, что… Я как-то занимался программированием музыкальных систем в расширенном диапазоне, и нашел одну закономерность. Дело в том, что некоторые звуки влияют на психику человека. Это давно известно. Я еще почитал всякую литературу на эту тему и нашел результаты некоторых исследований. Например, ультразвук заставляет человека нервничать, а инфразвук пугает, хотя человек не может услышать и осознать эти звуки. Воздействие идет исключительно на подсознание. Если взять определенные последовательности звуков, они могут дать как п