Волынка
Надежда Александровна Белякова
Сказка из серии "Сказки Надежды" учит тому, что в самые трудные времена нельзя позволить себе растеряться, а нужно крепко держаться за то, что получается лучше всего в жизни: за нажитое годами усердие и преданность любимому делу – за мастерство. И оно спасет и вытянет из любой беды. Потому что только в подлинном овладении мастерством живет настоящая свобода и спасение.Сказка раскрывает перед маленьким читателем понятие «мастерства» и учит уважению к нему. В сказке высмеивается тема тщеславия и гордыни, способных погубить целые королевства. А чтобы этого не случилось, нужно с детства учить каждого ребенка различать ценности подлинные и мнимые. Об этом поют в конце сказки Король и Волынщик, сбежавшие из дворца, получившие подлинную свободу.
Надежда Белякова
Волынка
Им ясно обоим одно,
Что всем нам владеть дано:
Лишь тем, что уместится в сердце,
Что в памяти мы сбережем!
И ноша эта светла – не тяготит плеча.
лишь в них приют себе найдешь!
И в тот поздний вечер по дороге волынщик напевал песенку самому себе. Он спешил, потому что, у самого бургомистра в соседнем городе затевалось большое торжество, и он спешил туда. Вознаграждение было ему обещано щедрое. Но ночь выдалась ненастная, грозовая. И несмотря на то, что, казалось бы, в каких только передрягах он не побывал, но этой ночью становилось страшновато и ему. Он даже начал сожалеть о том, что отказался от предложения остаться и переждать ненастье- этого радушного приглашения хозяев дома, где прошедшие три дня подряд он играл на веселой свадьбе.
Ненастье бушевало, дороги размыло дождем. Но данное еще месяц тому назад обещание играть в особняке бургомистра, гнало его в путь. Он спешил, а в голове его крутилась еще неясная ему самому мелодия. Она все отчетливее звучала в его воображении. Частенько, когда ему предстояло идти играть на празднике, по дороге, музыка, соответствующая предстоящему торжеству сама собой складывалась в его душе. Но эту музыку время от времени прерывали раскаты грома, отвлекая его от сочинения вспышки молний. Исхлестанный немилосердными струями холодного дождя, он промок до нитки. А шквалы и сильные порывы ветра, сбивали этого одинокого путника с ног.
Но он упорно шел вперед и, полуоглохший от ударов грома, подбадривал сам себя: «Уговор – дороже денег!». А его рассуждения о том, что за музыку, сочиненную специально в честь торжества, на которые его приглашали играть, то есть: за музыку, исполняемую впервые, а значит и никогда ранее никем не слышанную, а за такую музыку всегда платили гораздо дороже, чем за исполнение уже известных мелодий. Эти размышления всегда придавали ему в пути смелости, сил, и даже вдохновения. И это доставляло ему особенную радость, ни с чем в мире несравнимую.
Так что, как ни отвлекали его от сочинения лютующие гром и молния, а он только прятал от дождя поглубже под плащ волынку и с еще большим усилием , приплясывая под рождаемую в его воображении музыку выдергивал ноги из топкой густой глины размытого дождем бездорожья, продолжая мычать себе под нос обрывки мелодий.
Несколько раз он все же падал под натиском ветра. Но вставал, и вновь упрямо продолжал свой путь, чутко вслушиваясь в происходящее, чтобы услышать сокровенное звучание музыки этой ночи: в раскатах грома. В хлюпанье глины в лужах под его ногами.
В звуках хлещущего дождя. В криках ночных птиц или хрусте ветвей деревьев. Всё это так отвлекало его, что он забывал об усталости, холоде, ночных страхах. И это был уж более не согбенный изнуренный путник, вымокший до нитки, неприкаянный странник. Он как-то весь выпрямился. Глаза его наполнились светом только ему ведомого счастья .Это был восторг слушателя, удостоенного чести слышать величественный оркестр самих небес.
Все звуки этой ночи слились и переплелись в единое звучащее русло, пронизанное и направляемое каким-то высоким смыслом.
И зыбкая грань между тем что он придумывал, и что слышал вокруг себя точно растаяла. И становилось все равно: его ли воображение и талант музыканта связало меж собою все звуки этой ночи в его воображении. Или эта дивная и величественна