Грустная любовь. Романтический парадокс и поиски смысла жизни

Кэрри Дженкинс

Smart

Что, если наше счастливое будущее… не такое, как мы думали?

Эта книга о грустной любви. Или, точнее, речь пойдет об эвдемонической любви, в которой есть место для всей гаммы человеческих переживаний, как позитивных, так и негативных.

Термин «эвдемония» в исконном смысле относился к благожелательным духам. Правильное понимание эвдемонии сегодня требует, чтобы мы принимали во внимание глубокие и драматические последствия нашей взаимосвязанности с другими людьми: мы должны видеть смысл в сотрудничестве и творчестве.

Эвдемоническая любовь – это совместное, творческое и динамичное чувство. Оно ориентирует нас на осмысленную жизнь, но не на «погоню за счастьем». Когда мы сосредоточиваемся на эвдемонии, а не на романтике, мы можем понять, почему грусть и печаль в любви не обязательно являются условием неудачи.

Нам нужна новая философия любви. В ней боль и страдания, причиняемые любовью, будут естественной и неотъемлемой частью того, что делает любовь стоящей наших усилий. То, что Кэрри Дженкинс называет «грустной любовью», не предполагает фальшивых «счастливых времен». Скорее она пытается найти способ правильно интегрировать горе и разочарование в жизненный опыт любви.

Кэрри Дженкинс

Грустная любовь. Романтический парадокс и поиски смысла жизни

Carrie Jenkins

Sad Love

Romance and the Search for Meaning

© Carrie Jenkins 2022

© К. Г. Папп, перевод, 2023

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2023

Предисловие

Когда в 2017 году я решила написать книгу о любви, я не была счастлива. Мне было довольно грустно. Но я по-прежнему была влюблена, или, по крайней мере, так мне казалось. Культурные посылы вокруг меня были такими же, как и всегда: быть влюбленной – значит быть счастливой. Счастливой навек. Счастливой с кем-то. Вместе.

Я задумалась. Что, если я не счастлива? Что, если я грущу – или, и того хуже, впадаю в депрессию? Значит ли это, что я больше не люблю? Что теперь я равнодушна? Что равнодушны ко мне?

Я искренне надеялась, что ответом на два последних вопроса будет «нет». У меня были все основания думать, что как раз это и будет ответом. Хотя я не была счастлива и не знала, когда и как я стану счастливой и стану ли вообще, я не сомневалась, что люблю своих партнеров. Поэтому я – как всякий хороший логик – засомневалась в другом суждении: суждении о том, что быть влюбленной значит быть счастливой.

Будучи философом как по складу характера, так и по академическому званию, я хотела рассмотреть это суждение, чтобы затем сформировать четкую позицию (прежде всего, для самой себя). Почему я ассоциировала романтическую любовь со счастьем? В чем смысл этой ассоциации? Откуда она берется? Каковы ее последствия?

Конечно, мы все знаем, что «и жили они долго и счастливо» – сказочная формула, мы знаем также, что сказки – это выдумки и фантазии[1 - Барбара Розенвейн дает глубокий анализ некоторых образующих любовь фантазий в своей книге Love: A History in Five Fantasies (Cambridge: Polity, 2021). – Прим. авт.]. Настоящая любовь не всегда счастливая. Я это знала. Но фантазия – сильная вещь, даже если мы знаем, что она такое. Наши фантазии – наши идеалы – играют важнейшую роль в формировании наших жизней. Идеал – это то, к чему нужно стремиться, то, с чем мы сопоставляем себя, чего желаем. Возможно, я всё еще чувствовала любовь, но я была склонна думать, что моя грусть – это в некотором роде провальное состояние моих отношений. Хорошая любовь – идеальная любовь – должна быть «счастьем навек», не так ли? Утверждая, что романтическое «счастье навек» нереалистично, мы не сможем снизить его статус как идеала, а значит, не уменьшим и его влияния на ощущение, будто мы недотягиваем.

Я думаю, когда я пишу, поэтому в 2017 году я начала писать эту книгу. Но пока я ее писала, мир перевернулся, и теперь он совсем не такой, каким был, когда я начинала. Эта книга выходит в печать в 2022 году на фоне авторитаристских вызовов демократии в самой могущественной стране мира, после нескольких лет наблюдений, как пандемия коронавируса ударяет по всему – от глобальн