Глава 1. Я выбираю русские поля

Схватка в степи

А небо над полем чистое,

слезами дождей отмытое.

От взрыва, огня и выстрела

хранит тебя Бог молитвами.

Трава под ногами стелется,

беда отползает в сторону,

и кто бы в тебя не целился —

пойдешь по степи нетронутый.

Пойдешь по траве, по ящеркам,

по тихим цветам лазоревым.

Хранит тебя Бог от ящика,

ведь та, что с косой, проспорила.

«Всего шесть секунд до гибели», —

хвалилась, глазами лупая.

В итоге ушла без прибыли

и мне проиграла, глупая.

Секунда одна, последняя,

досталась мне с Божьей помощью.

Молиться бы на обеднях мне,

стоять у иконы в по?лночи.

Играли мы с ней по-крупному

(все ставки в боях удвоены).

В колоде не пики с бубнами,

а жизни и души воинов.

Игра быть не может честною,

когда у нее все козыри.

Трясла рукавом над бездною,

раскидывалась угрозами,

держала часы за пазухой,

секундами вечность мерила,

смеялась в степи над засухой,

теперь вот молчит растерянно.

– Еще пять секунд не выдержишь.

– Куражишься, только толку-то?

– Секунда одна – твой выигрыш!

– Одна, но какая долгая!

Секунда одна, бесценная,

в незримой борьбе захвачена.

На Божьей ладони целый ты,

молитвой спасен горячею.

И в этом бою ты выстоял,

под ветром, пропахшим порохом.

Всего пять секунд до выстрела,

но есть и одна – для промаха.

Смерти нет

Мой дед-солдат недавно снился мне,

Тот, что пришел домой с одной ногой.

Другой – навек остался на войне

И спит в земле под Курскою дугой.

Минуя миллиарды световых,

Мы вместе через годы и века.

Их кровь течет в крови детей моих —

Калмыка, украинца, казака…

Под тенью облаков и морем трав,

Оглохнув от весенней тишины,

Своею кровью землю напитав,

Спят русские солдаты всей страны.

Приснилось мне, что дед стоит живой

На страже мира через столько лет.

Он щит свой прочный держит надо мной,

И кажется мне вновь, что смерти нет.

Да, дух отнять у русского нельзя,

Пусть кости и лежат давно в степи,

И вижу я, что дедовы глаза

Мне в душу смотрят, говорят: «Не спи!

Война опять в калитку к нам стучит

И тенью черной накрывает Русь!»

Но деды надо мной поднимут щит,

Я с ними ничего не побоюсь.

А если туча зла закроет свет,

Мы выйдем вместе, злу наперерез.

Шепну я деду: «Правда смерти нет?»

И он ответит: «Правда! Я же здесь!»

Помолись

На ладонях твоих стынут капли росы,

за Медведицей тянутся Гончие Псы,

над степями в ночи горький стелется дым.

Нелегко уходить

молодым,

молодым.

Звезды смотрят в тебя, отражаясь в глазах,

и слезами блестят на замерзших ветвях,

но не скоро еще до рассветной зари.

Ты в глаза небесам

посмотри,

посмотри.

Далеко-далеко ты оставил свой дом

и привык засыпать под горячим огнем,

но сейчас, пока тихо качается высь,

глядя небу в глаза

помолись,

помолись.

За плечами уже столько пройденных верст —

ты бы мог добрести до мерцающих звезд,

но пока на Земле ты в бескрайней ночи,

глядя в звездную даль,

помолчи,

помолчи.

Знай, сплели в том краю, где давно выпал снег,

из космических зерен тебе оберег,

и созвездья под утро опустятся вниз,

чтоб тебе прошептать:

«Ты вернись!

Ты вернись!»

Самое время

Самое время проверить, чем пахнет лед:

Солнцем и ветром, закатом и горечью трав.

Ты говоришь мне, что это само пройдет.

Может быть и пройдет.

Ты окажешься прав.

Самое время услышать кантаты звезд,

ноты падения, смыслы оборванных фраз…

Ты мне открыл:

этот мир бесконечно прост —

все, что мы ищем здесь,

обретается в нас.

Самое время сказать о своей любви:

просто и честно, без лишних, ненужных слов.

Ты улыбайся, мечтай, говори…

Живи…

Только живи!

Будь лучшим из сбывшихся снов.

Самое время почувствовать эту нить.

Ею так прочно мы связаны здесь, на Земле.

Ты говорил мне, что правильно всех простить.

И не жалеть.

Да-да! Ни о чем не жалеть!

Самое время увидеть, как льется дождь:

чистые капли сплетают небесную сеть.

Ты обещай мне, что точно меня найдешь

там, высоко,

где плавится красная