Проклятые замки

Виктория Глигорова

Роберт Лишка с детства интересуется всем таинственным. Вернувшись в родной замок из долгого путешествия, он застает семью в полном упадке: жена брата ненавидит своего мужа, родители ведут странный образ жизни и не замечают внешний мир. Отношения с братом и отцом не складываются, и, чувствуя себя чужим в семье, Роберт вновь погружается в мир фантазий. Это пробуждает его интерес к замку Помста – соседним землям, настоящих хозяев которых уже много лет не знает никто. Тайна затягивает Роберта в историю, которая началась еще восемнадцать лет назад, и в этот момент на пороге его дома появляется удивительный художник. Отдаляясь от своей семьи и приближаясь к загадке замка Помста, Роберт понимает, насколько сильно они связаны…

Виктория Глигорова

Проклятые замки

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЭПОХА КВИЛИВИТРА

Чтоб быть справедливым возмездье могло,

Лишь злом воздавать подобает за зло.

Абулькасим Фирдоуси

Глава 1

Поздним августовским вечером лица членов семьи пожилого графа Лишки казались чуть более светлыми и чуть менее угрюмыми, нежели обычно. Такие семьи радость посещает весьма редко, а в те внезапные дни, когда она все же заглядывает в их потускневшие от времени и мутные от разводов дождя решетчатые окна, они предпочитают не принимать гостью. Впрочем, в тот день повод был совершенно особенным – их младший сын, Роберт Лишка, вернулся в отчий дом из путешествия по Западной Европе, которое заняло долгие шесть лет.

Замок графов представлял собой узкое строение из темно-серого камня с тянущимися к самым облакам острыми шпилями башен – строение, правда, уже несколько обветшалое. На территории, обнесенной высоким забором-укреплением, располагались основная, Большая Башня, принадлежавшая хозяину Константину Лишке и его жене Аннете, и пристроенная к ней Малая Башня, в которой жил старший сын Франтишек со своей молодой женой и личными слугами. Ужин проходил именно в Большой Башне, так как ее помещения больше подходили для приемов – большие гобелены с узорами, вышедшими из моды уже двадцать лет как, укрывали холодные стены от завывающего во внутренних каналах ветра. Малая же Башня уже не могла похвастаться подобными удобствами. Они располагались в просторной гостиной за длинным прямоугольным столом; множество канделябров освещали их трапезу. Столовые приборы звенели редко, так как члены семьи были больше заняты разговором, нежели поеданием свежепойманной дичи. Хозяин и его старший сын не представляли жизни без охоты, а, как известно, каждый заядлый охотник хотя бы однажды выстрелит в самую ценную породу, и с тех пор только и будет думать, что о ней, вспоминая тот самый момент собственного триумфа над загнанной в ловушку несчастной жертвой. Младшему сыну подобная жестокость не приходилась по душе, и вряд ли его руки когда-либо уверенно держали оружие. Перо и чернила – вот единственное, с чем он умело управлялся. Конечно, у остальных мужчин это вызывало разве что только снисхождение.

Молодой человек делился с родными впечатлениями, полученными в разных странах и городах. Как дворянин, вышедший из славного европейского рода, который насчитывал уже не первый век, он бывал допущен ко многим знатным балам, даваемых даже при королевских дворах. Однако, тщеславие совсем не чернило его душу, а чужая роскошь не пробуждала зависть.

– Самое особенное, что я запомнил из этого путешествия, – говорил он, – записано мною здесь.

Он протянул матери небольшую книгу, с твердой коричневой обложкой, пожелтевшими листами, исписанными мелким аккуратным почерком. Аннета принялась листать, с улыбкой рассматривая строки знакомого стиля письма. Константин только несколько раз бросил равнодушный взгляд через плечо жены; казалось, содержимое тарелки интересовало его намного сильнее, чем записи сына.

– Я был не только во дворцах; я бывал и в деревнях, как зажиточных, так и совсем не богатых. Я спрашивал крестьян, их мужиков и жен, стариков и детей о том, какие легенды ходят в их селениях. Я записал почти все, что рассказывали мне эти малообразованные люди, сердца которых полны суеверий и сказок, что они с таким упоением ценят.

– Поход