Корейский инкуб Хан Раон

Ника Лемад

Он мечтал о счастье, но не каждому оно дается. Надеялся на свободу, вместо этого стал рабом. Известным на весь мир. Все женщины желают его получить, однако не каждая может заплатить за время, проведенное с инкубом.Он стал оружием, за обладание которым развернулась борьба между двумя группировками. Вот только управлять им возможно лишь одним способом – держать под контролем его половинку, девушку, ради безопасности которой Хан Раон готов исполнить любой приказ.

Ника Лемад

Корейский инкуб Хан Раон

Красив как ангел, безумен, как мистическое существо,

коим тебя нарекли за искусство обольщения

и невероятную способность чувствовать женщин.

Ты принял облик моего идеального мужчины

и приходишь ко мне во сне, лишая покоя.

Я зависима от твоего вида, я не хочу противиться,

согласна на все, лишь бы это сделал со мной ты.

Ты – мой наркотик, я жажду инъекции твоего яда,

токсина твоего взгляда, лезвий твоих пальцев.

Добровольно отдам тебе свою жизнь, лишь бы ты был доволен мной.

Мой последний вздох посвящен лишь одному тебе, и я не жалею ни о чем.

1

Его руки почти невесомо бродили по хрупкому телу, изучая, исследуя каждый изгиб, забирались под ткань юбки, собирая ее складками на стройных бедрах, обтянутых кружевом. Провел ладонями по спине, надавил, прогибая ее под свое тело, распластал пальцы на лопатках, вслушиваясь в учащенное дыхание девушки, прятавшей голову на его обнаженной груди. Она несмело подняла руки и обняла его, протянув горячие ладошки вверх по его предплечьям. Вид таких маленьких, почти прозрачных ручек на своих бугрящихся бицепсах внезапно пронзил его смутной дрожью; ее светлая кожа на фоне его темной, прерывистое дыхание, обжигающее его грудь, покрытую сложной вязью татуировки, отозвались волнением внутри, и Хан Раон задохнулся, склонил голову в попытке скрыть потрясение от реакции своего тела. Ощущения были совершенно невероятные, яркие, нарастали внутри него волнами, вдруг заколотившееся сердце погнало кровь все быстрее по венам, заставляя его тело оживать. Из его груди вырвался непроизвольный хриплый стон. «Что за черт?»

Девушка забралась выше на его ступни босыми ногами, обхватила его щеки ладонями, наклоняя его голову к себе, и ласково, как кошка, потерлась щекой о его колючий подбородок. Раон крепче сжал руки, с силой прижимая к себе трепещущее тело, и девушка испуганно распахнула карие глаза, когда в нее вжался напряженный стержень, сдерживаемый лишь тонкой тканью свободных штанов. Подняла взгляд на Раона, и его рука замерла в ее волосах. Он более внимательно вгляделся в лицо девушки, которую держал в своих руках, и сдвинул брови, начиная понимать, что ее дрожь вызвана далеко не страстью. Она тряслась от страха перед ним, перед его очевидным возбуждением, которое и его самого вогнало в ступор; тонкие пальцы неожиданно сильно вцепились в его руки, в глазах стыло затравленное выражение, она словно безмолвно умоляла его. О чем?

– Стоп, – послышался недовольный голос из полумрака комнаты. Вспыхнувший свет ослепил Раона, он на мгновение зажмурился и ощутил, как вздрогнула девушка. Машинально отвернулся от прожекторов, прикрыв ее своей спиной. – Юн ЧанА, подойди сюда.

Девушка разжала побелевшие пальцы и виновато глянула на Раона: на гладкой коже ярко обозначились следы от ногтей.

– Простите, – шепнула она, сжимаясь под острым внимательным взглядом темных глаз, смотревших на нее в упор.

– Юн ЧанА!

Девушка спустилась на пол с его ног, став еще ниже, и побежала к режиссеру. Пак Джи У довольно жестко схватил ЧанА за руку и практически вытолкал за дверь на виду у всей съемочной группы. Раон нахмурился еще сильнее, когда режиссер сам вышел следом за девушкой и плотно прикрыл за собой дверь.

– Ли Хё Ну, – окликнул он помощника режиссера. Тот оторвал глаза от монитора и вопросительно глянул на Раона. – Сколько ей лет?

– Девятнадцать. А что?

– Да нет, ничего – обронил Раон. – Выглядит старше, я думал, она моего возраста.

– Грим, – кивнул головой помощник. Это все объясняло.

Девушка была на десять лет младше, совсем еще ребенок. Сам Раон в ее возрасте только оконч