Литературный тур де Франс. Мир книг накануне Французской революции

Роберт Дарнтон

5 июля 1778 года швейцарец Жан-Франсуа Фаварже – торговый представитель Типографического общества Нёвшателя – сел на лошадь и отправился в пятимесячное путешествие по Франции, заезжая почти в каждую книжную лавку на своем пути и составляя своеобразные досье на книготорговцев. История о его путешествии могла бы составить фабулу плутовского романа, но оказалась в руках американского ученого Роберта Дарнтона – и легла в основу большого исследования о становлении книжного рынка во Франции XVIII века. Используя поездку Фаварже как сюжетную канву, Дарнтон подробно рассказывает, как на практике функционировало книжное дело, как попадали к французским читателям литературные тексты, как происходила полулегальная торговля перепечатанными или подцензурными книгами в предреволюционные годы. Особое внимание автор уделяет пестрому многообразию людей, населявших этот мир книг: цензорам, печатникам, книгопродавцам всех мастей (от столичных членов гильдий до бродячих книгонош), владельцам мелких магазинчиков, нелегальным частным предпринимателям и т. п. Все они играли крайне значимую роль в распространении книг, но история литературы напрочь о них забыла, и все они бесследно канули в небытие. Одна из задач этой книги, по словам автора, состоит в том, чтобы восстановить историческую справедливость и вернуть их к жизни.

Роберт Дарнтон – почетный профессор Принстонского университета, профессор и директор Библиотеки Гарвардского университета, специалист по истории Франции XVIII века, автор книг «Месмеризм и конец эпохи Просвещения», «Поэзия и полиция. Сеть коммуникаций в Париже XVIII века», «Великое кошачье побоище и другие эпизоды из истории французской культуры», «Цензоры за работой. Как государство формирует литературу».

Роберт Дарнтон

Литературный Тур де Франс. Мир книг накануне Французской революции

Введение

Мир книг

Мир книг в предреволюционной Франции был бесконечно разнообразен и богат – богат прежде всего тем обилием непохожих друг на друга людей, что его населяли. Как экономическая система он продолжал вязнуть в трясине корпоративных практик, сложившихся в XVII веке. Тут были и гильдия печатников и книгопродавцев, которая монополизировала книжную торговлю в Париже, и правовая система, по-прежнему не ведавшая, что такое авторское право, и основанная на принципе привилегии, и право короля осуществлять прямую цензуру и разрешать междоусобные споры, и около трех тысяч эдиктов. А за всей этой обветшалой барочной сценографией бурбонского миропорядка обреталась многочисленная популяция профессионалов, которые зарабатывали себе на жизнь, доставляя книги читателям.

Книготорговцы, и самые разные, были в каждом крупном городе. Тон в провинциальных центрах задавали немногочисленные патриархи. Вокруг них выстраивали свою предпринимательскую деятельность фигуры помельче: они извлекали выгоду из растущего спроса, который ощутимо пошел вверх начиная с середины века, а затем пытались свести концы с концами в куда менее благоприятных условиях 1770?х и 1780?х годов. На окраине правового пространства пытались хоть как-то заработать себе на жизнь мелкие торговцы – как правило, за счет того, что усердно снабжали товаром капиллярную систему книжных продаж. Помимо этих профессионалов, мелкой книготорговлей занимались самые разные люди. Это были владельцы маленьких магазинчиков, которые официально обеспечивали себе место на рынке, покупая у королевских чиновников специальные сертификаты (brevets de libraire); частные предприниматели, которые работали нелегально; переезжающие с места на место торговцы, которые раскладывали товар по рыночным дням на уличных лотках; переплетчики, которые сбывали свои изделия из-под полы; и бродячие разносчики самого разного рода, одни из которых были счастливыми обладателями лошади и телеги, а другие перемещались пешком. Эти книгоноши представляли собой разношерстную и малореспектабельную публику обоего пола: среди самых искушенных зачастую можно было встретить замужних женщин и вдов. Все они играли крайне значимую роль в распространени