Нештатная ситуация
Юрий Темирбулат-Самойлов
Ночь. Разыгрывается буран. Дорогу заносит, машина застревает. Перед конвоем дилемма: либо с большой долей вероятности могут замерзнуть со смертельным исходом все, либо рискнуть и выпустить «зэков», которые смогут вытолкнуть машину. Как говорится, по закону или…Пытаясь спасти от гибели обмороженного аккордеониста, его старый знакомый «слушатель» тут же падает замертво, сраженный «бдительной» очередью еще до этого «косо смотревшего» на него сержанта.– За что?.. – замер вопрос-недоумение в мертвеющих губах. Ведь он всего лишь хотел спасти для человечества эти «аккордеонные пальчики».Идея произведения категорически утверждает, что если бы «слушателю» было поставлено «свыше» условие: «не спасай пацана и останешься жив», все-равно произошло бы именно то, что произошло. Личность остается сама собой независимо от того, во что сегодня одета.
Юрий Темирбулат-Самойлов
Нештатная ситуация
При первых же звуках этого едва расслышанного откуда-то из дальнего угла полностью укомплектованного соответствующими пассажирами автозака[1 - Спецавтомобиль-камера на базе обычно полуторатонного грузовика для перевозки заключённых в сопровождении конвоя;] полусонного гнусавого, со специфическим приблатнённым подвыванием мотивчика ефрейтор-черпак[2 - Военнослужащий второго полугодия срочной службы.] Пёрышкин поневоле взбодрился. Собственная сонливость улетучилась вмиг. Искоса глянул на мирно посапывающего рядом «старшого» – далеко не мирного в повседневной службе усатого южных кровей сержанта-деда[3 - Военнослужащий четвёртого, т.е. последнего полугодия срочной службы;] (а снилось тому его первое в жизни смертоубийство живого существа, совершённое ещё в далёком детстве, во внезапно нахлынувшем слепом гневе, и был это его собственный домашний котёнок, посмевший залезть на стол, за которым Мурад изволил собраться перекусить). Старшой-сержант, хоть и будучи безупречным, образцовым служакой-конвоиром, перед которым подчинённые, независимо от срока службы – что бесправный «зелёный молодняк» первых месяцев службы, что привилегированные «старики-ветераны», дослуживающие последние месяцы и даже дни – обычно трепетали не меньше чем охраняемые «зэки»[4 - Заключённые (жарг.)], в данный момент, однако, не счёл почему-то нужным строго реагировать на хоть и несанкционированную, но в общем безобидную «песнь» – зачем излишние, без особой необходимости, строгости? А значит, в таком случае и ефрейтору вряд ли стоит проявлять излишнее служебное рвение. Пусть себе поноет зэк, надолго лишённый многих человеческих радостей.
Но… Чардара! Ведь это же, если Пёрышкин не ослышался, тот самый районного масштаба южноказахстанский городок в тугаях[5 - Пойменные леса в пустынях Средней Азии, в данном случае – в пойме р. Сырдарьи.] на краю пустыни, в котором он отрабатывал производственную практику по направлению Кзыл-Ординского профтехучилища механизации сельского хозяйства незадолго до службы в армии и где успел пройти не самые простые жизненные «университеты».
Да-а, городишко действительно ещё тот! Так называемая «ударная комсомольская стройка» образца пятидесятых-семидесятых годов бурного двадцатого столетия, на коей, как и на множестве других крупных строительств на территории советской державы, «уголовный элемент», в том числе и вышедший по большой «послесталинской»[6 - Широкомасштабная амнистия после смерти в 1953 г. «вождя народов», объявленного позже величайшим злодеем – руководителя советского государства И.В.Сталина, когда в результате ликвидации 104 лагерей и 1567 колоний на свободе в одночасье оказалось более 1 млн. 200 тыс. человек, т.е. больше половины, или 53,8 % общей численности заключённых. Указанная амнистия во многом способствовала массовому переносу специфических лагерных, заведомо конфликтных практик в «большой социум». По словам из доклада нового тогдашнего министра внутренних дел СССР С.Н.Круглова и генерального прокурора СССР Р.А.Руденко председателю Совета Министров СССС Г.М.Маленкову, «в некоторых городах и районах начался настоящий криминальный террор». Насилие стало настолько обычным, что люди просто