Голуби над куполами

Татьяна Окоменюк

Новый остросюжетный роман немецкого русскоязычного прозаика Татьяны Окоменюк поднимает проблему выживания человеческого сообщества в замкнутом пространстве. Автор переносит читателя в самое настоящее подземелье – старое заброшенное бомбоубежище времен Советского Союза. Именно там проводят несколько лет своей жизни семеро мужчин, ставших по воле рока рабами одной из этнических преступных группировок Москвы.

Героев романа трудно назвать ангелами. Каждый из них имеет свои странности, обладает непростым характером и оригинальным представлением о должном и сущем. Но все они – обычные люди, которым просто не повезло. Кто-то из них попал в неволю по собственной глупости, кто-то оказался «в ненужное время в ненужном месте», кто-то принял происходящее с ним за реалити-шоу.

Жизнь мужчин в плену мучительна и трагична. Они не видят солнечного света, питаются отбросами, тяжело работают. У них нет лекарств, теплой одежды, самых необходимых вещей. При этом герои справляются со своей главной экзистенциальной задачей – сохраняют свою личностную идентичность и находят в себе силы, чтобы остаться людьми.

Татьяна Окоменюк

Голуби над куполами

Казалось, жалкой жизни не стерпеть:

тогда уж лучше кувыркнуться с кручи.

Казалось, если несвобода – лучше

совсем не жить. Тогда уж лучше смерть.

Но – самого себя смешной осколок —

живу, бреду, скудея по пути.

Я знать не знал тогда вначале, сколько

смогу, приноровясь, перенести.

    Александр Володин

© Перископ-Волга, 2022

Глава 1

В каменном мешке

«Один очухался!» – услышал Пашка рядом хриплый надтреснутый голос. «Господь милостив! – прошамкал еще кто-то из кромешного мрака. – На все его воля».

С трудом разлепив глаза, мужчина смутно различил очертания трех склонившихся над ним фигур. «Глюки! – прошептал он себе под нос. – И ведь не пил же вчера ни капли, а башка гудит, как церковный колокол».

Павел осторожно приподнялся на локте – в нос ударил тошнотворный запах. Букет состоял из мочи, немытых тел, испорченных продуктов и еще чего-то такого, что он не смог идентифицировать. Голова закружилась, к горлу подступили рвотные спазмы, и его вытошнило прямо на бетонный пол.

– Сотрясение мозга, – без эмоций констатировал Хриплый. – Вон и кровь у виска запеклась. Сопротивлялся небось.

– Владик, дружочек, принеси влажную тряпку, – вздохнул Шепелявый.

Отделившаяся от серой стены фигура послушно прошаркала в дальний угол. Пашка прищурился. Склад, что ли? А, может, подвал? Да точно подвал: ни окон, ни дверей – сплошной бетонный мешок, опоясанный по периметру ржавыми булькающими трубами. Бурые стены – в унылых подтеках и черной плесени. Под потолком – пыльные, одетые в «намордники» лампочки. Посреди комнаты – длинный деревянный стол с низкими скамьями без спинки, какие обычно ставят на деревенских свадьбах. Рядом еще один, поменьше. На нем – мини-печь с двумя электроконфорками, большая разделочная доска, электрочайник, металлическая посуда.

К стенам по-сиротски жались четыре пары двухэтажных нар. Если бы на железном каркасе крепились панцирные сетки, их можно было бы назвать двухъярусными кроватями. Но сеток не было. Их заменял деревянный настил, который в местах заключения именуют палубой. Постельного белья на нарах не было. Подушек с одеялами тоже не наблюдалось. На грязных истрепанных матрасах валялись лишь потасканные спальные мешки.

Весь пол помещения был уставлен картонными и дощатыми ящиками, металлическими бочками и чем-то набитыми мешками из полипропилена.

– Где я? – простонал мужчина.

– В тюрьме, братишка! – изобразил пальцами решетку высокий худой тип средних лет, удивительно похожий на киноактера Леонида Филатова.

– Шо, опять? – охнул он, подобно герою мультика про волка и собаку. Хотел еще что-то добавить, но снова потерял сознание.

Очнувшись, Павел обнаружил себя лежащим на нижних нарах поверх сбитого в ком туристического мешка, от которого разило, как от помойки. У стены напротив какие-то странные персонажи пытались привести в чувство мужика в дешевом спортивном костюме и белых китайских кроссовках. Сами персонажи были похо