Голос

Александр Александрович Мишкин

На званом ужине, по случаю юбилея отца невесты, между женихом и гостем происходит конфликт. Молодой юноша толкает моложавого франта, позволившего себе лишнего в обращение с его невестой, и уходит из дома, ни проронив не слова. Воспитанный, из семьи именитого учёного, его поведение вызывает у гостей недоумение и трепет. Юноше наплевать, он услышал и увидел достаточно, парень твёрдо решает покончить с миром людей, принять себя таким, какой он есть. Но прежде чем отказаться от попыток стать человеком, он должен поговорить с отцом, что сотворил его, вывел в свет, и наградил таким скрипучим, и вызывающим у всех отвращение, голосом.

Александр Мишкин

Голос

– Маменька, вот и всё вам знать нужно… – сказала укоризненно молодая девушка, порхая у зеркала на девичьем столике. Её маленькая белая ручка катала вниз широкую деревянную лодку-расчёску через множество волн. У ручки этого кораблика волны были буйными и многочисленными. Особенно труднопроходимые участки, лодочка прочёсывала с треском. Расчёска перемещалась и за ней появлялась волна спокойная и более мягкая. С каждым разом, через короткий промежуток, белая ручка возвращала лодочку к исходной позиции и повторяла движения, приводя неугомонные волны волос в более мирный и спокойный вид.

– Конечно нужно!

Воскликнула женщина в тёмно-синем платье, закрывавшим её не молодое тело от подбородка до пяток. Тощее и длинное лицо слегка дёргалось. Из туго затянутых и собранных на затылке в шарик волос выскочило несколько прядей, отчего причёска походила больше на потрёпанный смычок скрипки. Худые руки её подпирали тонкую талию.

– Ну он вроде бы хороший, но… – сказала девушка и повернула головку в сторону матери. Маленькие точечки веснушек, коричневые, почти чёрные глаза, маленький носик и тонкие бровки, слегка надутые губки. Девушка закатила глаза, подумала. – Но вот его голос…

– Что его голос?

– Не прикидывайся, мама, ты слышала его.

– Нормальный у него голос, не придумывай.

– Нормальный? – тонкие бровки девушки поднялись. – Когда он говорит мне кажется, что где-то мучается поломанный граммофон!

– Не говори глупостей!

– Ничего это не глупости.

– Даже если это и так, что же с того? В остальном он хороший юноша!

– Я не знаю, мама, честно. Он очень любит разговаривать, и иногда я совсем его не понимаю. Он болтает на такие темы, что я даже крупицы не понимаю. О каких-то энергиях, энт… энтро… энтропии! О каких-то измах. Ниги… лизм. Кажется, так. И всё это этим скрипучим, металлическим голосом. Аж мурашки по спине бегут. – Девушка поморщилась. – Видишь? Как вспомню аж в дрожь бросает.

– Маша, ну не это ведь важно в жизни!

– А для меня важно! Ты сама морщишься, когда он говорит. Все морщатся и продолжают слушать, а он, как идиот, болтает и не умолкает, всё шипит и шипит, как радиола. И никто ведь не скажет ему, сын великого учёного, богатый сын. Иногда мне его даже жалко.

– Что ты такое говоришь, Маша?! Так ведь нельзя.

– Ну это ведь правда, мама, ты это знаешь! Только потому что он богат ты стараешься не замечать этого, а я не могу. Все мои друзья его терпеть не могут, потому что он не замолкает. Всё трещит, трещит, всё о науке, о философии, литературе. Никита очень любит литературу, но после часа общения с ним, он говорил мне, что книжку в руки взять не может, голова сразу болеть начинает.

– Никита твой, сам ещё тот болтун, меньше бы ты его слушала.

– Уж лучше я Никиту послушаю чем его! – между бровками девушки появилась еле заметная морщинка.

– Машенька, он ведь любит тебя! И ты его любишь, ведь правда?

– Не знаю, мама, не знаю. Наверное…

– Что же ты, Машенька, дитя моё, из-за такого пустяка…

– Не пустяка! Не пустяк это, матушка! Хоть убей! Не могу я его слушать! Голова болит! Ладно выглядит, как кукла, на лице или так, – она подняла уголок рта пальцем вверх, – или так, – уголок опустился вниз. – И ещё эта трещотка, что у него в горле застряла… Невыносимо! У него отвратительный голос! Просто невозможно отвратительный и сам он… Кукла!

– Вздор! – воскликнула матушка. – Сегодня он будет в этом доме, и ты будешь милой и обходительной!