Учебники Судьбы. Том 1. Остров отчаяния

Алексей Лишний

Чтобы стать Повелителем Судьбы, нужно пройти обучение в уникальной Школе Рока, где нет ни парт, ни учителей, а учебниками являются пять магических книг – по одной на каждый год. Надо пережить те же самые эмоции, что и главные герои этих книг, и потом прочитанные слова станут настоящими заклинаниями. В самом начале обучения ничего не подозревавшие подростки оказываются на необитаемом острове, ведь первый учебник Судьбы – роман «Робинзон Крузо».

Алексей Лишний

Учебники Судьбы. Том 1. Остров отчаяния

Пробуждение

Юрка Кактус

Белый с блестящей голубизной потолок, с глубокими стволами-трещинами и мелкими, расходящимися в стороны, тонкими зигзагообразными веточками-трещинками – вот с чего начинался каждый божий Юркин день.

Если Юрка просыпался рано, то не спешил подавать виду, что встал. Он лежал, глядя вверх, на этот потолок, который мог бы служить отличным экраном для просмотра диафильмов. Чем Юрка и занимался, только понарошку, представляя, будто прокручивает плёнку, а перед глазами сцены любимых историй: детской сказки «Муфта, Полботинка и Моховая борода», страшной повести «Пёстрая лента», весёлой истории про Малыша и Карлсона. В них всё, как и в любимых книгах, но только с картинками.

Долго спать по утрам Юрке не нравилось: он хотел пожить в своё удовольствие хотя бы по утрам, вот так лёжа и мечтая, пожить, а не проспать жизнь. Долго спать было и боязно: Старшие запросто могли прийти и как-нибудь испортить утро. Полгода долго спать он и не мог: мешало солнце, слепящее глаза с весны до осени.

– Подъём! – крик воспитательницы, который он ждал, как неизбежную часть жизни, обязательно приходящую в одно и то же время. Неужели где-то там, за забором детского дома мальчишка одиннадцати лет может позволить себе понежиться в кровати в будний день после шести тридцати? Может, этот счастливый Миша или Дима ласково попросит маму не будить его сегодня так рано, а подождать ещё полчаса, пока он досмотрит любимый диафильм на своём потолке. И мама не откажет, а начнёт готовить завтрак – яичницу с колбасой и луком, посыпанную свежим укропом. Аромат долетит до кровати, и это Миша…

– Подъём!!!

Воспитательница лупила полотенцем с крепким узлом на конце по тем кроватям, на которых не было заметно никакого шевеления. Вой и проклятия перемешивались с руганью. Начиналось утро. Вот ещё причина, по которой Юрка просыпался рано: узел на полотенце очень больно ударял по непокрытой голове.

День начинался будничный, а значит, после умывания, завтрака и общего строя в длинном коридоре ждала школа и работа. Чтобы поменьше работать, Юрка записался на множество кружков, но Старшие разрешили ходить только на два из них.

– Юрок, сегодня стрелка с Качковскими после уроков возле разрушенной Молочки, – поделился новостью Попугай, пока они шли с туалета в столовку. Он подскочил, словно выпорхнул из клетки, где его держали Старшие.

– А не пойду я, – неожиданно для себя буркнул Юрка. Терпевший до этого момента все глупые негласные правила и традиции детского дома, на этот раз мальчишка не выдержал. Участвовать в чужой драке, которую он мало того, что не затевал, так и даже причины её не знает, – это перебор, край, граница – даже у терпения есть предел, точка кипения, за пределами которой оно превращается в совершенно иную субстанцию.

– Ты чё? Ошалел, что ль? Тебе ж Децл башку открутит! – возмутился Попугай. Он не зря ведь такое прозвище от Старших получил. Не за длинный с горбом нос и не за торчащие ёжиком, как у Scooterа, волосы – а за то, в чём преуспел за свою короткую, но вполне счастливую жизнь: разносить сплетни, прицениваясь для личной выгоды.

– Какая разница, кто это сделает. Он хотя бы за дело, а Качковские наваляют ни за что. Я ведь с корешами Децла у них со двора металл не тырил. Я не при делах – вот и не пойду на их стрелку, – заявил Юрка и твёрдым шагом пошёл к раздаче утренней каши.

Попугай не спешил за ним. Он остановился, будто в раздумье. И вроде бы мысль Кактуса казалась ему разумной, но что-то внутри мешало принять её, что-то, заставляющее соблюдать неписаные правила…

За т