Возвращение экспедиционного корпуса

Георгий Васильевич Лопатин

Экспедиционный корпус #2

Михаил Климов добился своей первой цели – стал командиром всего Экспедиционного корпуса. Теперь осталось довести его в Россию с минимальными потерями, сплотить людей в пути и, вмешаться в разворачивающуюся на Родине Гражданскую войну.

Георгий Лопатин

Возвращение экспедиционного корпуса

1

В конце апреля Русскую особую дивизию (РОД) французское командование из лагеря Майльи снова перевело на фронт, но не на боевой участок, а на второстепенный, что располагался южнее основного театра боевых действий. Общая протяженность участка составляла двадцать пять километров.

В целом приемлемо несмотря на внушительную длину. Учитывая, что в РОДу шесть полков по три батальона, всего выходило восемнадцать батальонов. Половина на втором и третьем рубеже обороны отдыхают, то на передовой девять батальонов итого каждому достался участок чуть меньше трех километров. На роту из почти двухсот пятидесяти человек – меньше семисот метров.

Поскольку основные боевые действия шли севернее, то здесь установилась тишина, если не считать редких обстрелов устраиваемых обеими сторонами, чтобы противнику жизнь совсем уж медом не казалась. Ни немцы, ни русские не проявляли заинтересованности в обострении ситуации. Для немцев – опасно, на линии третьесортные войска, русским – нафиг не нужно.

Капитан Михаил Антонович Климов, встав во главе РОДа…

«Даже звучит как-то сюрреалистично и внушительно», – подумал он как-то по этому поводу.

Возникло неуместное желание немного пошутить с аббревиатурой и переставить слова так, чтобы получилась ОРДА, но не нашел ни одного подходящего слова на букву «А». Ну и РОД звучало все-таки как-то монументальнее и объединяюще.

…Занялся восстановлением иерархии управления. Офицеров после всех произошедших событий: революции и сражения под Курси, катастрофически не хватало. Оставшихся в строю штабс-капитанов и капитанов, выказавших свою лояльность новому, выбранному Солдатскими комитетами, комдиву и коих приняли сами солдаты (некоторых из лояльных они «попросили» свалить из РОДа куда подальше, ибо не доверяли им в силу разных причин, да и как терпеть над собой того, кто относится к тебе как к скоту?), едва хватило, чтобы заполнить вакансии командиров батальонов и полков.

С командирами рот дела обстояли откровенно плохо. Младший офицерский состав: прапорщики, подпоручики и поручики, особенно в Первой бригаде понесли значительные потери во время наступления. Немецкие снайперы выцеливали именно их и надо сказать, работали они весьма эффективно. Опять же некоторых офицеров, что в свое время раздавали жестокие наказания по поводу и без, обворовывали своих подчиненных, чтобы прогулять их деньги в Париже с проститутками, так же не приняли солдаты. Особенно с этим плохо было в ротах Четвертой бригады, где на выход попросили две трети офицеров, кои совсем «потеряли берега».

Из части «изгоев», что обиделись недостаточно сильно, чтобы «хлопнуть дверью», Климов собрал штаб РОДа, но в итоге на семьдесят шесть рот осталось всего шестьдесят четыре младших офицера. При этом далеко не все из них годились в командиры рот, те же прапорщики по своим профессиональным качествам едва соответствовали командирам взводов и доверить им роты, вот так сходу стало бы не самым умным шагом.

Климов, видя такое дело с дефицитом младшего комсостава первым делом провел небольшую реорганизацию. Так как во время боевых действий дивизия потеряла убитыми, пропавшими и ранеными порядка двух тысяч человек (десять рот практически особенно с учетом прежних потерь), то это дало ему возможность, расформировать часть рот, восполнить поредевшие роты и даже немного их укрупнить, так что в итоге от семидесяти шести рот осталось только шестьдесят пять, сделав батальоны трехротными, плюс пулеметные роты. На роты поставил вменяемых командиров из маршевых батальонов, так что верхний уровень командования он более-менее закрыл.

Осталось решить вопрос с командирами полурот и взводов. И тут Михаил решил воспользоваться «революционным порядком», под что можно было подвести любые новации (