«Испивший воды, не познает истинную суть её.»

1

Теммельс проснулся в домике для стражи, где хранилось оружие и можно было отдохнуть от бесконечного надзора за каторжанами, от того, что в каменоломнях Сандока было не слышно привычных шумов работы и ругани. Он встал, помотал головой и умылся холодной водой из корыта. Теммельс сильно перепил местного хмеля ночью и никак не мог отойти. Тошнило и хотелось пить. Как назло, в домике не было ничего, чем можно было бы утолить жажду, кроме мутной воды в корыте. Шлем он сбросил с головы. Послышались пламенные речи и рукоплескание.

– Что за? -выругался он и подбежал к небольшому оконцу.

Окно было загрязнено налипшей пылью. Теммельс поспешно протёр стекло ладонью. То, что он увидел, не вписывалось в привычные виды обычного дня в Сандоке.

Ветер за окном привычно разгонял клубы песка. Солнце нежадно палило площадь. На большой площади стояли тысячи каторжан и радовались высказываниям какого-то типа в плаще. Каторжан в Сандоке подвергали процедуре обезличивания. Им отрезали уши, носы, губы и половые принадлежности. От этого они выглядели уродцами, каких. Свет не видывал. Стражники так их и называли «Уродцы». После обезличивания, уродцы выполняли непосильную работу в каменоломне по добыче камней, в которых была заключена сила молнии. От такой работы уродцы погибали без счёта. По периметру стояли вкопанные столбы. На столбах были привязаны мёртвые стражники с разорванными ртами.

Теммельс, хотевший сначала выбежать с клинком наголо, притих. Теперь он очень надеялся, чтобы его не заметили.

– Славься! Славься! Славься! Чешуйчатый! Повелитель смерти и рабов! – кричали каторжане. Теммельс со страхом отпрыгнул от окна. Он споткнулся и уронил стойку с клинками. Раздался грохот металла.

На звук ворвались каторжане и начали избивать Теммельса. Затем схватили и вытащили на улицу.

– А …ещё одна падаль! Тащите его к столбу, братья! -крикнул человек в плаще.

Теммельс понял, что ему конец. Его бесцеремонно привязали к столбу. Подошёл человек в плаще. Лицо его было в слизи и чешуе. Глаза его были рыбьими.

– Пора истязать истязателей! С их молчания и происходят все страшные вещи в этом мире! Довольно молчать! От молчания можно и рот порвать! -крикнул он и засмеялся.

Голос его был скрипучим. Теммельс со страхом посмотрел на рыбоподобного. Тот же в свою очередь. Начал пристально и хищно смотреть Теммельсу в глаза и понемногу открывать рот. Теммельс ничего не мог с собой поделать. Он не мог оторвать взгляда от рыбоподобного. Рот Теммельса тоже открывался. Наконец рыбоподобный раскрыл свою пасть до невозможных пределов. Пасть тоже напоминало рыбью. Теммельс почувствовал треск челюсти и боль. Кровь полилась из рта. Слёзы полились из его глаз. Рот был порван. Наконец нижняя челюсть упёрлась в грудь, и голова начала отклоняться назад. Треск шеи. Теммельс задёргался. Кровь заливалась ему в горло. Треск. И Теммельс в муках скончался.

– Он сказал всё, что хотел! Чешуйчатый уже идёт к нам из глубин! -крикнул радостно рыбоподобный.

Толпа уродцев возрадовалась.

– Посланник! Прощённый! – кричали уродцы.

2

Был тёплый вечер. Град Оазис окунулся в электрический свет огней и вечерних забав. В замке светочей, за столом пировал Ворз Красный со своими сюзеренами.

После битвы в полях отчаяния с тварями, летающими светочи -медведи остались в пожжённом граде Оазис. Ворз, с шерстью цвета крови, стал правителем пустого града. Затем стали постепенно просить убежища, бежавшие и выжившие. Со временем люд вновь населил град и Ворз был наречён «Ворзом Красным». У Ворза Красного оказались неплохие способности к правлению. Люду же было всё равно. Он хотел просто работать и жить.

В зале было шумно и весело. Барды пели похотливые песни про пухлых дев, что мечтают о мужских ласках и от недостатка этого идут на разные ухищрения.

«И смазала ручку косы она жиром…

Никто не любил её так в целом мире…

Всю страсть дева палке тогда отдала!..

Кричала блудливо, как жаба она…

Как будто ей, наступил кто на хвост…

Срамная коса! Срамной сенокос!..»: пропел бард и брякнул по струнам.

Зал наполнился хохотом.

– Молодец! Веди танцо