Предшественник

Татьяна Михайловна Чекасина

Герои романа активно восстают против рутины, ханжества, бездушия. Но, сами являются «продуктом» этой среды, они не могут найти верных средств борьбы, не могут многое преодолеть в себе, из обличителей превращаются в жертв.

Татьяна Чекасина

Предшественник

© Татьяна Чекасина, 1989

© Спорт и Культура, 2023

Об авторе

Татьяна Чекасина – автор литературно-художественных произведений, мастер прозы. Этому писателю подвластен любой формат: от рассказов и новелл до повестей и романов. Всегда эмоциональное, неравнодушное повествование проникнуто глубоким смыслом. Персонажи – живые люди, совершающие непростой выбор между добром и злом. Торжеством добра, любви, свободы и веры проникнуто каждое произведение этого писателя, одного из лучших писателей современности.

Глава первая

(5 февраля, среда)

Опасная находка

Впереди образовалась беспросветность. Но не все думают о том, что будет впереди. Некоторые живут одним днём, например, Виталий Андреевич Бийкин.

Он идёт незнакомой дорогой, а его поезд свистит вдалеке. Но, и когда уходит его поезд, не впадает в уныние, продолжая путь, мало видя в сумерках сквозь очки, красивые, но с чужими диоптриями. Ботинки тонут в снегу, надвигается темнотою тайга. У него – радость. Не «общая», как в юности, а тихая, индивидуальная.

Вчера солнце горело, домик станции выглядел легкодоступным дворцом. Лес взмывал в покорённое небо. О, вчера… Какие вчера были погоды, какие вчера были планы, какие вчера были надежды! И какие вчера были не реальные идеи… Недавно он тосковал о прошлом, за будущее ломило сердце. И вот, обретя некую панацею, доверился этому, пусть и непогожему деньку.

На краю населённого пункта (название Улым, он тут в командировке на один день) у вертолётного поля – непонятное строение, вроде, морг. Вдоль глухой бетонной стены – труба. А под трубой удивительное: лента голой земли, через которую пробилась, наверняка, первая в холодном краю новенькая трава.

На трубе (тёплой!) ощущает он вневременное тепло. Трава эта – дура: грянет мороз, и не поможет ей тёплая труба.

Панацея в этот день явно даёт сбои.

…Он не видит сны, но в этой командировке, в гостинице – необыкновенный сон. Будто у него в боку, в некоторой припухлости тела – мышонок… Пробудился с отвращением к своему телу, крепкому и «практически здоровому» (так в медицинской справке). Оглядывает гладкий бок с тревогой о неведомой болезни, и о полной беспросветности.

– Бред! – уходя от трубы, глупо отдающей калории холодной улице. Панацея не подвела!

…Лесовоз нагоняет его в тайге. Водитель удивлён храбрецу (идёт один – и ничего). Бийкин залезает в кабину.

Огромная автомашина ровно, но ходко катит вперёд. Из кабины видна лёгкая метель.

Люди – снежинки. С облаков детства летят они, сталкиваясь, сшибаясь, слипаясь и вновь разобщаясь, к роковому приюту – земле. На ней будут таять. Но иные в это не верят, думая, что какой-нибудь ветер отправит их в неведомые дали, продлив полёт, а то и превратив его в бесконечный.

Снега синеют, сияют чернильно. В этот цвет ярко-синих чернил Бийкин любит глядеть. Всё. Нет синевы.

Философское настроение перелилось в поэтическое. Он стихи пишет, как в ранней юности. Их публикуют в газете «Путь к коммунизму», в редакции которой он работает. Формат – в половину «Правды», но требует немало материалов: статей, репортажей, «информашек», фельетонов, очерков. Стихи, так, хобби.

Он едет, а в голове рифмы:

Ночь весенняя длится и длится…

За окном громыхает капель.

Я прошу на меня не сердиться —

март пропущен, – вплываем в апрель.

Ночь тревожная и нескладная:

льды ломает – наши мосты.

Одиночество – тьма непроглядная…

День придёт. Но придёшь ли ты?

Как у всех поэтов, у Бийкина – Прекрасная дама. Влюблён. Видимо, вопрос любви у него решён впервые. В редакции городка Удельска найдена его настоящая любовь. Ему тридцать девять, он женат, детей трое, и никакой любви не полагается.

Луна над тайгой, автомобилю она ни к чему, он везёт впереди пятно искусственного света.

Улым уже далече… А вот и городок Удельск: панельные – на горке, деревянные – под г