Растяпа. Не прошедшие горнило

Анатолий Агарков

Судьба давала мне шансы где-нибудь в чем-нибудь отличиться – грех жаловаться.Я мог бы:– остаться мичманом в погранфлоте и служить на Ханке;– сделать карьеру профсоюзного деятеля в ЧПИ;– выйти на Станкомаше в большие начальники;– стать профессиональным журналистом;– втереться в партийную номенклатуру;– замутить собственный бизнес…Но, увы. Старость, пенсия, одиночество – итог жизни. Даже жилья нет собственного. И кто я после этого? Вот-вот…Но грех жаловаться – жизнь прожита замечательная! В этом Вы сейчас сами убедитесь…

Анатолий Агарков

Растяпа. Не прошедшие горнило

Если душа родилась крылатой —

Что ей хоромы – и что ей хаты!

/М. Цветаева/

1

Отгуляли новогодние каникулы, и я поехал устраиваться на работу. Посмотрим, на сколько будет гостеприимен арматурно-изоляторный завод? С проходной позвонил Площику, но трубку никто не взял. Тогда позвонил в отдел кадров и сказал, что хочу устроиться на работу. Получил разрешение оформить пропуск.

В отделе кадров посмотрели мои документы.

– Где и кем вы хотите работать?

– Николай Семенович Площик приглашал мастером на участок станков с ЧПУ в инструментальный цех.

– Вакансия есть. Можем оформить, или вы будете ждать Площика?

– А что его ждать? Оформляйте.

Я написал заявление на имя Генерального директора, мне уже выдали направление на оформление постоянного пропуска, и тут появился озабоченный Площик.

– Извините, Николай Семенович, я звонил вам – никто не ответил. Чтобы времени не терять, пошел в отдел кадров. Пропуск получу, и я уже ваш.

Вихри враждебные и темные силы вдруг отразились на щекастом лице заместителя Генерального директора по кадрам:

– Извини, старик, тут не все ясно. Немножечко ты поторопился. Этот вопрос мне придется утрясти с Генеральным директором.

– А в чем собственно дело?

– Твои друзья из райкома звонили. Секретарь заводского комитета партии категорически против приема тебя на работу.

– Его-то корова чего замычала?

– Ну, ты так не говори… чревато.

Начинается! Ситуация стала похожа на кошмарный сон. И что теперь делать?

Неожиданно окатила волна странной эйфории. Железные щупальца партии! Они настигнут везде и раздавят. «Так тебе и надо! – это я про себя. – Нашел с кем тягаться! А ведь предупреждали же идиота, что и на луне достанут».

– Почему вы мне ничего не сказали? Мне теперь вас тоже считать своим врагом?

– Сядь и успокойся. Я как раз на твоей стороне. Но секретарь парткома это фигура. Я могу тебя сам принять, но наживу могучего врага – оно мне надо? Поэтому мы сейчас неспеша пойдем к Владимиру Петровичу, и Осипов все решит. Ему-то похеру ваш райком… вместе с нашим парткомом. Так что не кипятись – просто чуть-чуть потерпи, и все будет, как мы хотим. Директора сейчас нет, но он с минуты на минуту подъедет. Мне сразу позвонят, как он подъедет, и мы с тобой всех опередим. Пошли со мной.

Он привел меня в свой кабинет. Усадил на стул, налил кипятка в чашку с пакетиком, сам уселся в кресло за стол и улыбнулся:

– Я призываю тебя не пороть горячку и не делать поспешных выводов.

– Наверное вы правы, – я глотнул чаю. – Но очень хотелось бы знать, как далеко достают щупальца партии.

Площик задумчиво покачивался в кресле.

– Ответ на этот вопрос даст нам Осипов.

– Если он мне откажет, значит старая гвардия КПСС по-прежнему всесильна – по фигу ей все перестройки.

– Можно сказать и так.

Я допил свой чай, поставил чашку на полочку.

– О чем молчишь? – спросил Площик.

– Думаю, куда податься, если не на АИЗ.

– Какие варианты?

– Полно по стране-то, но колодой на шее висит семья. Жена у меня очень уж неподъемная.

– Женщины, как кошки, к уюту привыкшие, – сказал Площик, и тут зазвонил телефон.

– Понял, спасибо, иду, – сказал он в трубку и мне. – Пойдем.

В приемной секретаря не было.

– Посиди, – буркнул Площик мне и вошел в кабинет Генерального директора, не прикрыв дверь.

Я присел и вдруг понял, что мне не хочется уходить с завода несолоно хлебавши. Уйти сейчас означало согнуться под давлением райкома. Мысль об этом наполняла тревожным ощущением душу.

Дверь Площик не закрыл с надеждой, что «Осип