«Белый лебедь, ты склонила шею…»

Белый лебедь, ты склонила шею,

В воду смотришь, зеркало души.

Гордо среди топи проплывает

В поисках природной чистоты.

Но озёр вода уж помутнела,

Горче стала и трава полынь,

И избушка детства покосилась,

Обо всём напомнила Хатынь.

Да, летают лебеди над Хатынью.

Далеко мы слышим их печальный крик.

Что мы сеем, то и пожинаем.

Ищет жизнь хорошую старик.

Да, летали лебедем красивым,

И в просвете был какой-то миг:

Солнце озарило всё на свете,

Промелькнул луч солнца, да и сник.

Мы теперь с тобою не летаем

И не верим в лебединый крик.

Долетались, милый, долетались.

Посмотри в озёра: ты старик.

Но я верю: дети, подрастая,

Не страшась небесной высоты,

Будут жить, с любовью вспоминая

В те озёра чистою воды.

И взлетит наш лебедь белый-белый,

Смоет дождь с правителей всю спесь.

По весне лужок наш оживая,

Мы услышим лебединую песнь.

Да, порой летим, не замечая,

Или по течению плывём.

Мы народ совсем не замечаем,

В отражении любуемся собой.

Нам не нужна гордость твоя, лебедь,

А мужик нам нужен с головой,

Вот тогда и сёла возродятся,

И гордиться будем мы с тобой.

«А туман над рекою струится…»

А туман над рекою струится,

Покрывая траву на полях.

В красоту нам нельзя не влюбиться —

Там ведь радость жизни твоя.

Да взмахнув своими крыльями

Над моею, моею страной,

Там, где воздухом дышится чистым,

Да над речкою бурной такой.

Мы порою, как эти вот птицы,

Улетая с родного гнезда,

Назад должны все вернуться,

Там, где вишня на свадьбе цвела.

Мы живём, но нам нету покоя

От простора родников и полей,

И склонившие кроны устало

Посадивших тобой тополей.

Налилась там соком и вишня,

Да малина созрела уже.

С родников нам воды хоть отпиться

И, земля, поклониться тебе.

Может, в детство своё и вернуться,

На немного увидеть свой дом,

В этот мир с тобой окунуться,

Чтоб осталось в сознанье твоём.

«А вишня белая в пургу …»

А вишня белая в пургу —

То тополиный пух на землю опадает.

Земля нам кажется в снегу,

Акация цветёт, благоухает.

Ожило всё вокруг белым-бело,

Нежный запах цвет нам источает,

Белые прекрасные цветы

Ароматом нежным награждают.

Солнце светит, всё искрится,

Красотой своей пленяя.

Тебя, любовь, такой я встретил.

Улыбнулась ты, маня.

В цвету акации белой

Слетевших пуха тополей

Ты показалась словно фея,

Стала ты ещё родней.

Пух белый медленно кружится,

Покрывает, как вуаль.

Пусть пролетели годы, пролетели,

Пролетели годы, но не жаль.

Встречаем мы весну, как прежде,

Солнце дарит нам надежду.

Увидим снова белых журавлей

Под небом родины моей.

А ты идёшь той лёгкою походкой,

Та же нежная улыбка у тебя.

Ты вспоминаешь, юная девушка,

Как укрывали пухом тополя.

А ты идёшь, немного повзрослела,

Сын смотрит, смотрит на тебя:

Ты, мать, снова ты фату надела,

Пух летит, летит издалека.

Те же птицы пролетают клином,

Летят они и машут свысока.

Расцвела и веточка жасмина.

Жизнь входит в русло, как река.

«На белом снегу раскрылась роза…»

На белом снегу раскрылась роза,

Из инея выткана, красотою маня

И медленно-медленно снег осыпая,

Снежинки и в мыслях мечту сохраняя.

А роза цветёт, но роза не пахнет —

Стеклянную розу дарит зима.

Искрами нежно она благоухает,

И манит, и шепчет: «Я вечно твоя».

Быть может, соткала зима привиденье.

Привиделось, может, соткала зима.

Но роза лежит и искрами машет:

«Люби вот такой, я всё же твоя

И таю, ласкаю нежною краской.

Головкой я лежу на белом снегу

И то, что ты топчешь, тебя уважаю.

Да, зимнею трелью кричу я, люблю!»

А снег всё кружится, снежинки всё знают,

И знает об этом погода-метель.

А роза лежит, и снежинки готовят

Снежинки той розе свою ей постель.

А снег всё кружится, снег и не знает,

Как розу укрыть. Ей не нужно тепло,

Ей нужен мороз, ей нужен простор,

А также, как всем, вниманье твоё.

Она не замёрзнет, она не растает.

Она вся искрится и благоухает,

Ждёт, как и мы, наверно, весны,