Саша и драмбдулет

– Не хочу! Не хочу слушать эту кукушку, – кричу я и со всей силы бью по ножке стула.

– Противная птица! Противный стол! Противный стул! И зачем меня только сюда привезли? Мои друзья там, а я тут. Мне даже мяч погонять не с кем. Я тут один…

Слёзы льются сами как из ведра.

– Саша, ты чего расстроился? – спрашивает бабушка.

Она появляется в комнате беззвучно. Или звучно, шурша старыми тапками. Не заметил, пока плакал.

– Я хочу домой! Не хочу здесь жить! – кричу и вытираю слёзы ладонью.

– Это только на каникулы. В квартире сделают ремонт, и родители заберут тебя в город, – говорит бабушка и подходит ко мне. От неё всегда так сладко пахнет. Как в булочной. Руки у неё интересные – шершавые, но тёплые.

Бабуля обнимает меня. Трогает пружинки на моей голове. Так мама называет непослушные кудряшки. Тяжело удержаться, но не сдаюсь:

– И что я здесь делать буду? У меня даже друзей нет!

– Яблоки собирать, курочек кормить, во дворе бегать, – отвечает баба Наташа. – И тебе уже сказано. После каникул домой поедешь.

Я делаю шаг назад. Наступаю на Муську. Вечно крутится под ногами! Мы одновременно визжим. Оба от обиды.

– Очень интересно! Не буду ничего собирать! Не буду куриц ваших кормить! Ни-че-го-шеньки не буду! Ненавижу деревню! Ненавижу этот дом! Развалина! Драмбдулет! Не хочу здесь, домой хочу!

Вдруг противная кукушка выпрыгивает из игрушечного окна на стене. Вопит громко, как Муська.

– 10 утра. Пора завтракать, – говорит бабушка и идёт к чайнику. Странно как-то идёт. Голову вниз опустила. Тапками так громко шаркает… Обиделась что ли?

– Не буду, – отвечаю я. – Конфеты хочу!

Баба Наташа откладывает спички. Берет на руки Муську. Садится на деревянный стул. Неудобный такой, без спинки. Смотрит на меня в упор. Чего это она? Странная она сегодня. Но пахнет вроде как обычно. Принюхался. Да, как в булочной.

– Саша, дом этот непростой. И яблоки. И стол этот. И даже кукушка на стене, – говорит бабушка.

– И что же в этом драмбдулете такого?

– Наверное, ты хотел сказать драндулет? Изба, Саша. Волшебная изба. А конфеты поищи. Если Сенька их от тебя не спрячет.

Бабуля встаёт и выходит с Муськой из кухни.

– Какой такой Сенька?! Я ему спрячу! Подожди, бабушка! Кто это? Собака что ли? Или кот?

Но она уже ушла. Только тапки слышно. Шур-шур… Шур-шур. Ладно, надо найти «Коровку». Хоть бы была с маком! Или сливочная. И все-таки, а кто такой Сенька?

Лохматый «Чмявк»

Главное – не упасть. Раз – нога, два – нога. И кто эти полки придумал?

Что это у нас тут? Пакет! Ну-ка. Шуршит… Твердое… Неровное. Нет, это макароны. И пахнет так, по-старому что ли. Они, наверное, тут сто лет лежат. Попробуем подвинуться сюда. Интересно, если пять «Коровок» съесть, бабушка узнает? А если десять? Тапками громко будет шаркать. Ну, десять-то я не смогу, не осилю. Но вот пять – легко!

Вот она! Ваза. Нашел! Ой! Странно… Что это тут лежит? Шапка что ли меховая? Никогда ее тут не было. И уши у нее какие-то странные. Как настоящие!

– Чмявк… Кхе-кхе!

Это что за звуки? Что происходит?!

– Это у тебя надо спросить, что тут происходит. У-у-у! Как пнул бы тебя вот этой мохнатой лапой!

А-а-а-а-а! Ну, вот свалился! Конфеты!

Вот же, а! Куда меня привезли?! Что это там, на моих конфетах сидит? И что, снова туда карабкаться?

– А ты не беспокойся. Я сам к тебе спущусь. Чмявк.

Что это за чудище? Не голова, а одуванчик какой-то. Похуже, чем мои пружинки даже. Не причесывается он что ли… А меня вот ругают за это. Ха-ха! У него уши-лопоуши. Огромные и тоже лохматые. И не моется, наверное, ты-щ-щу лет, на этой самой, рубашке… Заплатки?

Ну, штаны – ладно, обычные. Почти как у меня, черные. А на ногах что? Ой, да они же тоже волосатые! Так, надо принюхаться. Добрые люди, как бабушка Наташа – сладко пахнут, вкусно. Ну-ка… А он – «Коровкой» с маком!

– Ты кто?!

– Да ты брови-то так не поднимай. Глядишь, убегут, – сказал лохматый. – И изба – не драндулет. Она двигаться не умеет. Это вот у бабки-Ёжки, да-а-а. Прыгает, скачет, песни поёт…

– Что?! Кто ты, я тебя спрашиваю?! Ты что, конфеты мои ел? А ну, отдавай вазочку!

Нет, это не каникулы, это мучение