Мой самый-самый бывший

Ана Сакру

Когда вам двадцать, вы уверены, что главное – это любовь.Все остальное приложится.Вместе с любимым, идя рука об руку, вы всё сможете, всё преодолеете, всё переживёте. Весь мир у ваших ног!Но, когда вам становится ближе к сорока, оказывается:– что преодолеть вы можете далеко не всё- что даже в самом радужном мире могут сдохнуть розовые пони- что кризисы среднего возраста и отношений не выдумки психологов, а вполне реальные проблемы, которые сложно пережить.Пережить и вспомнить, с чего начиналась эта любовь.Повествование от обоих героев.

Ана Сакру

Мой самый-самый бывший

Глава 1

Лиза.

Я сползаю по спинке и вытягиваю ноги, положив их на соседний стул. Тело устало гудит. В голове шум от долгого пребывания на солнце и почти бутылки выпитого шампанского на пару с Кирой, моей университетской подругой, которая приехала со своим мужем на наш курорт в эти январские праздники.

Кухня- гостиная, занимающая практически весь первый этаж моего дома, слабо покачивается перед глазами в такт тихо плескающемуся белому вину у меня в бокале.

Да, я в курсе, что мешать нельзя.

Но настроение такое, что…Лучше бы водки.

Взгляд рассеянно скользит по просторной столовой зоне, погруженной в полумрак. Пустой дом обволакивает меня непривычной тишиной – обычно у нас достаточно шумно. Настолько, что иногда я не слышу даже собственных мыслей. О желаниях нечего и говорить. Их я давно потеряла в этой бесконечной однообразной суете устоявшейся, расписанной жизни.

Муж, дети, собака, родственники, друзья, работники… Вечно к нам кто-то заходит, вечно всем что-то надо…

В нашем поселке, и уж тем более в нашем гостиничном комплексе, не сильно принято решать вопросы по телефону. Зачем, если можно просто сделать пару шагов и вломиться в нужный дом. Помню, первые лет пять меня это даже умиляло…

За распахнутыми тяжелыми гардинами панорамные окна практически в пол, за ними огни засыпающего курорта, вечная зелень сосен, чернота бездонного неба и белоснежные горы…Ты словно смотришь на умопомрачительные обои на рабочем столе своего ноута, отснятые талантливом фотографом.

Влюбляет. Завораживает.

Вот только это жизнь, и эти "обои" не поменять щелчком мышки. Я приговорена разглядывать их вечно. От этой мысли в груди ожидаемо ширится едкая тоска. Я так устала, боже…

Неужели это навсегда?

Делаю маленький глоток, вино противно кислит на языке. Открытая бутылка стояла в холодильнике уже давно и, похоже, все-таки выветрилась. Плевать…Еще отпиваю и прикрываю глаза, пытаясь расслабиться, пока вокруг безлюдно и тихо. Всю нижнюю половину лица сводит от того, как много и натужно я сегодня улыбалась Кире, пытаясь убедить и ее, и себя заодно, что у меня все хорошо. Не то, чтобы мне хотелось ей врать, но чем она мне поможет? Я сама-то себе помочь не могу…Я просто не знаю как. Только смириться и радоваться тому, что есть. И я честно пытаюсь.

Чаще всего это достаточно просто. Ежедневные хлопоты кружат тебя в привычном ритме, и нет ничего, кроме смутного ощущения скуки и дня сурка.

Но бывают дни…

Такие, как сегодня.

Когда ты отчетливо видишь, какой жизнью ты могла бы жить (на примере той же самой подруги, успешного московского юриста), и уже не будешь жить никогда. Потому что твой дом там, где твоя семья. Твоя семья – это прежде всего твой муж. А твоему мужу кроме этой чертовой горной деревни в сто домов и возможности двести дней в году торчать в лесу или в горах, больше ничего и не надо.

А что надо лично тебе, никому не интересно. Мы же выходим ЗАмуж, да?

Хлопок входной двери заставляет нервно вздрогнуть и чуть не опрокинуть наполовину пустой бокал. Приподнимаюсь на стуле, чтобы посмотреть кто там, и обратно лениво стекаю по спинке, прикрывая глаза, но перед этим взглянув на настенные часы. Пол двенадцатого…

Ощущение, что одиночество нарушено, давит и вызывает глухое раздражение.

– Ты рано, – ехидничаю я, делая еще глоток этой убийственной кислятины у меня в фужере.

Вместо ответа щелкает выключатель. Гостиную заливает электрическим светом, и я раздраженно морщусь от рези в глазах.