* * *

других и нет уже вместилищ,

кроме боли и боулинга снеговика,

люстры ножей и вилок зимы.

остались воспоминания

о работоспособности ваятелей Рима,

о смертельных поединках

стояния

на античной чечевице,

кетчупе

помидорных плантаций,

пурпурных красителей

очередного пожара

и героизма снежинок

Горация.

andere Gef??e gibt es ja nicht mehr,

au?er Schmerz und Schneemann-Bowling,

L?stermesser und Wintergabeln.

es blieben nur Erinnerungen

an die Leistungsf?higkeit r?mischer Bildhauer,

an t?dliche Zweik?mpfe

im Stehen

auf antiken Linsen,

auf Ketchup von Tomatenplantagen,

von Purpur-Farbstoffen

des n?chsten Brandes

und des Heroismus der Schneeflocken

des Horaz.

«Картину подвесили, как добытую…»

Картину подвесили, как добытую.

Свеже выть

на болеутоляющих таблетках,

лепить сибирские пельмени «Цезарь»,

на последнем ковчеге

доставить в бургузинский заповедник

предтечу западноевропейского натюрморта,

где жизнь обширней и пустынней

для схимы и подвига,

чем количество медведей

и территория Германии

в целом.

Das Gem?lde aufgeh?ngt wie eine Beute.

Frisch heulen

auf Schmerztabletten,

sibirische Pelmeni der Marke «C?sar» kneten,

mit der letzten Arche

zum Naturschutzgebiet Bargusin

einen Vorfahren des westeurop?ischen Stilllebens bringen,

wo das Leben weitl?ufiger und w?ster ist

f?r M?nchsgel?bde und Heldentaten,

als die Anzahl der B?ren

und die Fl?che Deutschlands

im Ganzen.

«Изгои европейской политики…»

Изгои европейской политики

Нищие и нагие статуи

Лаокоон и его сыновья

В толпах демонстрантов

С коктейлями Молотова

Соблазнов освобожденного змия

Бессердечных спазмов Тибра

Солнечного сплетения всемирной паутины

Вышли на арену

стотысячного выя

Parias der europ?ischen Politik

Bettelarme und nackte Statuen

Laokoon und seine S?hne

In den Massen der Demonstranten

Mit Molotowcocktails

Versuchungen der befreiten Schlange

Herzloser Kr?mpfe des Tibers

Sonnengeflecht des weltweiten Netzes

Sie stiegen in die Arena

hunderttausender heulender Kehlen

«Сквозь угольный разрез…»

Сквозь угольный разрез

К огню паровозной топки

Чаепития на веранде

Мимо огней полустанков

Сожженного романа Введенского

Страхом жены

Над болью представить заживо

Причину смерти

Кобры или поганки

Скорее убийство поездом

На электрической тяге

Падающей воды

Durch den Kohlentagebau

Zur Flamme der Dampflok-Feuerung

Der Teerunde auf der Veranda

Vorbei an den Lichtern der Kleinbahnh?fe

Des durch die Angst seiner Frau

verbrannten Romans von Wwedenski

?ber dem Schmerz bei lebendigem Leib sich vorstellen

Die Todesursache

Einer Kobra oder eines Giftpilzes

Eher Totschlag mit dem Zug

Mit elektrischem Antrieb

Herabfallenden Wassers

«Стоптанные домашние тапочки…»

Стоптанные домашние тапочки

Оставляют следы гиганта.

Если в руках старинный фолиант,

Они глубже.

Музыкант считывает их, как ноты;

Охотник, как следы добычи;

Инопланетянин, как влюбленную пару

С этикетки спичечного коробка

После сожжения последней спички

Ausgetretene Hausschuhe

Hinterlassen Spuren eines Giganten.

Liegt ein alter Folioband in H?nden,

So werden die Spuren tiefer.

Der Musiker liest sie wie Noten,

der J?ger wie Spuren des Beutetiers;

der Au?erirdische wie ein verliebtes Paar

Auf dem Etikett einer Streichholzschachtel

Nach Abbrennen des letzten Streichholzes

«Бог любит икру…»

Бог любит икру

Куполов храмов на каменистых перекатах городов

С рулетками дорожных развязок

Пути и кончины свободы выбора

Где просящие милостыню и поющие песни людям

Подобны Христу над Рио-де-Жанейро

В дождевом тумане прожекторов

С фиалковой подсветкой порционной манны небесной

Gott mag Kaviar

von Kirchenkuppeln an steinigen Furten der St?dte

Mit Roulette von Autobahnkreuzen

Stra?en und Wahlfreiheit am Ende

Wo Menschen, die um Almosen bitten und Lieder f?r Menschen singen

Dem Christus ?ber Rio de Janeiro ?hneln

Im Regennebel der Proje