Колхозное строительство 3

Андрей Готлибович Шопперт

Колхозное строительство #3

Целых два попаданца. Книга не о них. Книга о нас.

Андрей Готлибович Шопперт

Колхозное строительство 3

Глава 1

1

Дождь, опять дождь. Родина опять встречала слезами. Хотя, ведь всё правильно. В те далёкие времена, «когда деревья были большие», да, нет, когда не было интернета и смартфонов, погоду узнавали по прогнозу из Москвы. Скажут в программе «Время», что в столице дождь, значит через три дня именно этот дождь и доберётся до Урала. Солнце тоже доберётся, только устанет по дороге, и чуть менее интенсивно будет изливать тепло на жителей богом забытого городка. В те времена такое предсказание работало. Сейчас уже нет. Глобальное потепление! Действительно зимой стало теплей. А летом? Вопрос. Всё смешалось в доме…

Вот, раз все время, пока после Кубы Пётр накручивал круги по Москве, был дождь, то теперь через три дня он и дотянулся до Урала. И не скоро кончится. Там ведь так и не кончился.

1 июня Пётр пришёл на работу чуть пораньше. Хотел проверить облигации. Сейчас это мероприятие сводилось лишь к сравнению двух таблиц. Розыгрыш был 15 мая, но со всеми поездками и прочими проблемами было не до этого действа. Вот теперь можно и позаниматься подсчётом дивидендов. «Правда» нашлась у секретарши на столе. Была подшита в немаленькую уже пачку. Вот столько он уже в этой реальности, или в прошлом.

Не успел. Звонок раздался неожиданно и Штелле даже вздрогнул. Кому могло прийти в голову звонить сюда в семь утра.

– Да.

– Кто говорит? – опять.

– Слон.

– Пётр Миронович, сейчас будите говорить с Екатериной Алексеевной.

Вот ведь неугомонная бабулька. В Москве ведь сейчас пять утра. Чего в это время ей из-под него надо. Так ведь и заместитель, получается, не спит. А теперь, скорее всего, и все его домочадцы. Ведь элементарно просчитывается, что сначала позвонили на квартиру и всех перебудили. И это в первый день каникул.

– Пётр Миронович? – голос бодренький. Странно.

– Слушаю вас, товарищ министр.

– Хренушки, – и молчание.

– Извините, Екатерина Алексеевна, не расслышал. Что вы сказали? – пьяная что ли?

– Хрен, говорю! – точно пьяная.

– Что-то случилось?

– Понятно случилось, раз я уже не министр.

– И что опять случилось?

– Ты теперь министр.

– Екатерина Алексеевна, что случилось? У меня куча дел, вон даже пораньше на работу пришёл, – точно под мухой, но ведь зачем-то звонит.

– Пётр Миронович, ты не психуй. У меня для тебя две новости. Конечно, одна плохая и одна хорошая. С какой начать? – а ведь голос нормальный. Трезвая? Пора заканчивать все эти словесные жонглирования.

– Давайте плохую.

– Убили Михаила Андреевича Суслова.

– Твою ж! Как это? А КГБ? Девятка? Кто? Поймали? – Пётр почти не изображал удивление и даже оторопь. Фу, бугаям удалось. А с ними что?

– Мою ж! Пулей из снайперской винтовки. А вот половины вины за тобой.

– За мной? – Пётр покрылся мурашками.

– А кто с негритянкой пять спецов положил? Там и началась свистопляска. Увольнения и перестановки. Контроль ослабили. Вот израильтяне и подобрались. Да ещё письма эти.

– Письма?

– Тьфу, проболталась. Забудь. Подозревают «Мосад». На месте лёжки снайпера нашли монетку с цветочками. Это монета Израиля. Мне кто фунт говорит, кто лира. В КГБ думают, что это снайпер специально оставил, чтобы показать, кто за этим стоит.

– А зачем Израилю убивать Суслова? – вот это поворот.

– Так Михаил Андреевич последовательно выступал за помощь арабским государствам и войну с евреями.

– Не очень в это верится, да ещё монету оставили. Мы же теперь должны порвать отношения с Израилем.

– Уже. Сегодня объявят. Про Суслова тоже. Хотели замять, но Брежнев был против. Да и Семичастный удила закусил.

– А что со снайпером? Поймали? На след вышли? – вот самый главный вопрос.

– Пока нет. Но на сегодняшнем ночном заседании Политбюро Семичастный сказал, что мысли есть.

– Политбюро?

– Умный. Это и есть вторая новость, которая хорошая. Меня приняли в члены Политбюро, минуя кандидата, и сняли с министров культуры. Отвечаю за идеологические вопросы и культуру. Ну и догадался, наверное, тебя предложил