Легенды нашего края. Искушение

Анатолий Агарков

Южный Урал… Граница Европы и Азии. Рубеж культур Востока и Запада. Заповедный край природных аномалий. Чтобы объяснить непонятное, чего только люди не выдумывают:– в пещере Титичных гор, где по слухам скрыт пугачевский клад, существует провал во времени;– на дне озера Круглое есть калитка на Тот Свет;– Живая Вода Оленичева способствует реинкарнации;– после купания в озере Горьком снятся фантастические сны;– над озером Чекарево однажды зависла летающая тарелка…Как вам такая версия преступления – домовой зарубил свою хозяйку из ревности?Читайте, скучно не будет…

Анатолий Агарков

Легенды нашего края. Искушение

Господи, не знаю чего мне просить у Тебя.

(свят. Филарет)

Город Ю-ск.

Внутренний двор городского квартала. Зимний вечер. У подъездов уснули авто, закрытые, поставленные на сигнализацию. За стёклами чёрного джипа огоньки сигарет. Трое его пассажиров и водитель сидят молча. Огоньки сигарет во время затяжек освещают угрюмые сосредоточенные лица. Все они обращены к окнам цокольного этажа ближайшего дома. Оттуда льётся свет и доносится едва уловимый гул работающих станков. Через зарешёченные окна камера оператора легко проникает внутрь просторного помещения. Крутятся тестомесы. На столах рассыпана мука. Её мешки складированы штабелем на поддоне у стены. Картонные коробки возле столов полны яичной скорлупы. Люди в белых одеждах снуют в помещении, совершая круг привычных забот. За ними наблюдают двое: один в белой униформе, безлик, другой в роскошном чёрном пальто, круглолиц, голубоглаз, гладко выбрит. Слышны голоса.

Первый:

– Батюшка будет завтра в семь?

Второй:

– Да, ровно в семь. Я сам привезу его.

Первый:

– А в восемь наш освящённый хлебушек встретит горожан на прилавках магазинов.

Второй:

– И сказал Господь: «…. ибо тело моё есть хлеб насущный».

Первый:

– Святой вы человек, Владимир Ильич, истинно верующий.

Второй:

– Не лебези – не люблю. Один Спаситель наш достоин похвалы и почитания.

Первый:

– Воистину, воистину.

Прощаются. Человек в чёрном пальто выходит в дверь.

Из двери, ведущей в цокольный этаж, выходит человек в чёрном пальто и направляется к стоящему неподалёку «BMW». В чёрном джипе гаснут огоньки сигарет. Разом распахиваются четыре двери. Тёмные силуэты бесшумно пересекают пространство отделяющее их от «BMW». Человек в чёрном пальто склоняет голову, вставляя ключ в замок двери своего авто. За его спиной нарастает шум приближающихся шагов. Человек пытается оглянуться. Слышится звук удара. Сдавленный стон. Человек в чёрном пальто падает. Утоптанный под ногами снег летит ему в лицо. Объектив камеры душой покинувшей тело устремляется в звёздное небо.

Звёздное небо. Камера возвращается на землю. Пустырь за городом. На снегу распростёрто тело человека в чёрном пальто. Четыре тёмных силуэта, гулко скрипя снегом, маячат подле. Первый характерным звуком собрал всю мокроту своей носоглотки, наклонился, плюнул в лицо лежащему.

Первый:

– Тьфу, собака!

Второй, задрав куртку, пытается расстегнуть штаны. Отходит в сторону.

Первый:

– Куда ты?

Второй:

– Побрызгать.

Первый:

– Так вот он – писсуар. Ну-ка, ребятки.

Три струи бьют в грудь лежащего человека, окропляют лицо.

В лоб ему упирается длинный ствол пистолета с глушителем.

Третий:

– Кончаем, шеф?

Второй (из темноты):

– Пошли вон! Брысь! Вот я вас.

Слышен лязг передёргиваемого затвора пистолета.

Первый:

– Что там у тебя?

Второй:

– Собаки, дикие какие-то …. Кыш! Щас перестреляю.

Первый:

– Не вздумай палить. Дикие, говоришь? Поехали, ребята!

Третий:

– А с этим?

Первый:

– Псы подметут.

Слышен скрип снега удаляющихся шагов.

Распростёртое на снегу тело. В объективе показывается отвратительная, похожая на гиену, собачья голова. Она принюхивается и, теряя с клыков слюну, шаг за шагом, осторожно подбирается к человеку, лежащему на снегу. Вот её пасть в сантиметре от неподвижного лица. Вздыбленная шерсть её трясущегося тела закрывает от зрителя тело несчастного. Камера избирает другую позицию – она круто взмывает вверх и с высоты десяти метров фиксирует разыгравшуюся трагедию. Вокруг н