Холодный дом
Чарльз Диккенс
Азбука-классика
В центре действия романа великого английского прозаика Чарльза Диккенса «Холодный дом» (1852–1853) – история жизни юной сироты Эстер Саммерсон. Оказавшись на попечении случайного благодетеля мистера Джарндиса, она по окончании пансиона попадает в его старинное поместье, известное как Холодный дом, с которым связано едва ли не самое известное дело Верховного Канцлерского суда «Джарндисы против Джарндисов». Понемногу обихаживая свое новое жилище и обретая новых знакомых, девушка волею обстоятельств оказывается вовлечена в сложное переплетение человеческих судеб, личных чувств, криминальных интриг и чужих семейных тайн – и одна из этих тайн, как вскоре выясняется, имеет прямое отношение к самой Эстер…
В центре действия романа великого английского прозаика Чарльза Диккенса «Холодный дом» (1852–1853) – история жизни юной сироты Эстер Саммерсон. Оказавшись на попечении случайного благодетеля мистера Джарндиса, она по окончании пансиона попадает в его старинное поместье, известное как Холодный дом, с которым связано едва ли не самое известное дело Верховного Канцлерского суда «Джарндисы против Джарндисов». Понемногу обихаживая свое новое жилище и обретая новых знакомых, девушка волею обстоятельств оказывается вовлечена в сложное переплетение человеческих судеб, личных чувств, криминальных интриг и чужих семейных тайн – и одна из этих тайн, как вскоре выясняется, имеет прямое отношение к самой Эстер…
Чарльз Диккенс
Холодный дом
Charles
DICKENS
1812–1870
Перевод с английского
Мелитины Клягиной-Кондратьевой
©?Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2020 Издательство АЗБУКА
Предисловие
Как-то раз в моем присутствии один из канцлерских судей любезно объяснил обществу примерно в полтораста человек, которых никто не подозревал в слабоумии, что хотя предубеждения против Канцлерского суда распространены очень широко (тут судья, кажется, покосился в мою сторону), но суд этот на самом деле почти безупречен. Правда, он признал, что у Канцлерского суда случались кое-какие незначительные промахи – один-два на протяжении всей его деятельности, но они были не так велики, как говорят, а если и произошли, то только лишь из-за «скаредности общества»: ибо это зловредное общество до самого последнего времени решительно отказывалось увеличить количество судей в Канцлерском суде, установленное – если не ошибаюсь – Ричардом Вторым, а впрочем, не важно, каким именно королем.
Эти слова показались мне шуткой, и, не будь она столь тяжеловесной, я решился бы включить ее в эту книгу и вложил бы ее в уста Велеречивого Кенджа или мистера Воулса, так как ее, вероятно, придумал либо тот, либо другой. Они могли бы даже присовокупить к ней подходящую цитату из шекспировского сонета:
Красильщик скрыть не может ремесло,
Так на меня проклятое занятье
Печатью несмываемой легло.
О, помоги мне смыть мое проклятье!
Но скаредному обществу полезно знать о том, что именно происходило и все еще происходит в судейском мире, поэтому заявляю, что все написанное на этих страницах о Канцлерском суде – истинная правда и не грешит против правды. Излагая дело Гридли, я только пересказал, не изменив ничего по существу, историю одного истинного происшествия, опубликованную беспристрастным человеком, который по роду своих занятий имел возможность наблюдать это чудовищное злоупотребление с самого начала и до конца. В настоящее время[1 - В августе 1853 г. (Примеч. автора.)] в суде разбирается тяжба, которая была начата почти двадцать лет тому назад; в которой иногда выступало от тридцати до сорока адвокатов одновременно; которая уже обошлась в семьдесят тысяч фунтов, истраченных на судебные пошлины; которая является дружеской тяжбой и которая (как меня уверяют) теперь не ближе к концу, чем в тот день, когда она началась. В Канцлерском суде разбирается и другая знаменитая тяжба, все еще не решенная, а началась она в конце прошлого столетия и поглотила в виде судебных пошлин уже не семьдесят тысяч фунтов, а в два с лишком раза больше. Если бы понадобились другие доказательства т
ЛитРес