Москва тюремная

Валерий Михайлович Карышев

Федор Волков

Когда-то давно на стене магаданской пересылки было нацарапано: «Не верь, не бойся, не проси». С тех пор это выражение стало законом тюремной жизни. Но соблюдают ли его сегодняшние зэки? Как они живут сейчас в камерах Бутырки, Лефортова и Матросской Тишины? По-разному. Маньяка Головкина пришлось поместить в отдельный бокс, иначе его растерзали бы сокамерники. Авторитетный вор Лука несколько лет был «агентом внутрикамерной разработки» и помог органам разоблачить десятки преступников. Патриарха уголовного мира Пашу Цируля бросили в обычную камеру с больничной койки. И он умер в жутких муках. Истории самых известных заключенных пересказываются поколениями сидельцев московских тюрем и становятся легендами. Подлинные факты знают немногие, и авторы книги в их числе. Они создали настоящий «путеводитель» по всем московским тюрьмам.

Валерий Карышев, Федор Бутырский

Москва тюремная

От тюрьмы и сумы не зарекайся.

    Народная мудрость

Кто не был – тот будет, Кто был – не забудет.

    Еще одна народная мудрость

От автора

Человек совершил преступление, едва появившись на свет. Первопреступниками, согласно Библии, стали Адам и Ева, укравшие из райского сада яблоко, а организатором и наводчиком похищения выступал Змий-искуситель. Это деяние, совершенное группой лиц по предварительному сговору, позволяет говорить о первой в мире организованной преступной группировке. Таким образом, первую, «райскую» ОПГ составляло все тогдашнее человечество.

Адам родил Каина. Каин родил Еноха. Енох родил Ирада…

И каждое новое поколение обязательно преступало закон: Каин убил Авеля, Хам оскорбил Ноя, а сыновья Иакова и вовсе продали своего брата Иосифа в рабство. Преступления, большие и маленькие, стали неизбежным спутником человеческой истории.

Шло время, народонаселение плодилось и размножалось, прогрессируя в разделении на преступников и потерпевших. Первые – убийцы, бандиты, мошенники и маньяки – продолжали душегубствовать, грабить, обманывать, насильничать и бесчинствовать. Вторые же – терпилы, то есть жертвы, – придумывали все более и более изощренные законы для наказания первых. Эти законы и определяли, какое злодеяние чего стоит. Преступников закапывали живьем, сбрасывали со скал, побивали камнями, сажали на кол, рубили им головы, топили, вешали, четвертовали, колесовали, ссылали на галеры и в рудники, но перед вынесением приговора, как правило, изолировали от общества.

Так появились тюрьмы.

За многотысячную свою историю человечество не стало умней и гуманней. Простенькое бытовое убийство Каином своего брата Авеля меркнет перед кровавой чеченской бойней, а примитивный разврат Содома и Гоморры – легкая эротика по сравнению с продукцией современной порноиндустрии. Преступность неискоренима, как неискоренимы человеческие пороки: алчность, зависть, скудоумие, озлобление, леность мысли. И пока будет существовать преступность, будет существовать разделение на тюрьму и волю.

Так будет всегда и во всем мире.

Так будет и в России…

Тюрьма в России – больше чем тюрьма. Это – и образ жизни, и способ мышления, и система ценностей, и даже система цен. Ни одна мировая культура, ни одна национальная ментальность не впитала в себя столь много зэковских понятий, сколько русская; так, к сожалению, сложилось исторически.

Криминал воспринимается естественной составляющей российской жизни. Тюремный сленг, то и дело прорезающийся в речах депутатов Государственной думы, понятен электорату без перевода. А специфические слова вроде «кидалово», «лавэ», «мусора» или «замочить» встречаются не только в беседах татуированных завсегдатаев Бутырки да Матросской Тишины, но и в повседневной речи законопослушных граждан; выражения эти канонизированы телевидением и десятки раз обыграны поэтами-песенниками.

Самые высокие рейтинги на российском телевидении – у бандитско-ментовских сериалов.

Самые популярные песни – про «Владимирский централ», «Кресты», «Таганку» и «Малолетку – небо в клетку». Куплеты, взлелеенные блатной музой, давно стали в России фольклором. Юноши, прикидывающие, с кого делать жизнь свою, м