Одна ночь

Александр Феликсович Борун

Подражание сказкам замечательной книги тысячи и одной ночи. Но, поскольку в повторении нет пользы, а смех для здоровья полезен (пять минут смеха заменяют стакан сметаны, или ведро кипятка, как все желающие могут прочесть в гениальной книге Николая Носова «Незнайка на Луне», которая в новой нашей реальности стала гораздо более жизненной, чем когда была написана, но, по иронии судьбы, испытала полную смену адресата сатиры), это юмористическое подражание. Читателям, подозревающим себя в отсутствии чувства юмора, в особенности сочетающимся со способностью оскорбляться неправильными шутками, просьба не читать!

Александр Борун

Одна ночь

А когда настала ночь, о которой забыл повествующий и рассказывающий, и пропустил записывающий, она сказала царю Шахрияру:

"Дошло до меня, о великий царь, что было время, когда люди и животные жили там, где сейчас пустыня, и текли там реки и источники и зеленели сады и насаждения. Есть гора, голая, мертвая и без названия, и стоит она сейчас между двух пустынь. Одна пустыня называется Кара Кум, и она черного цвета и гибельна для путешественников. А другая носит имя Сахар Кум, и она белого цвета, и ещё гибельнее, потому что там не только нет воды, но на путника нападает необычная жажда, которая заставляет его сразу выпить всю воду и ничего не оставить на дальнейшую дорогу. И в первой пустыне живут одни только Сало Мандры, а во второй – только одни Скало Пендры, и первые из них – самки, а вторые – самцы, а встречаются они только на той горе. И если какой-нибудь путник забредет на ту гору, то не избегнет и не отвратит там смерти и гибели, ибо существа эти, друг перед дружкой силой своей красуясь, съедают путника и раздирают его на части. А если на ту гору не заходить, от них могут помочь амулеты и заклинания, но какие, никому не ведомо.

А в давние времена стояла эта гора там же, где и сейчас, но, по милости Аллаха милостивого милосердного, земли, вокруг неё простирающиеся, были населены и процветали. На самой горе было царство Ню-Даг, а правил там царь Рукбат. Звали его так потому, что с детства не было ему равных в борьбе ногами. И ему приносили дань семь окрестных царей, а у каждого из них было на службе по семьдесят рыцарей, каждый из которых стоил семисот храбрецов, и командовал войском в семь тысяч отрядов по семьдесят тысяч воинов в каждом. И все эти люди, от царя Рукбата до последнего воина, не знали Аллаха великого, а были мерзкими идолопоклонниками, за что Аллах милостивый отвратил от них лицо своё и вверг их в испытания и гибель. Но об этом в своё время, ибо торопливость отягчает состав преступления.

У царя Рукбата была дочь Витт-эс-Сенья. Звали её так потому, что Аллах щедрый наделил её красотой, собравшей в себя всё лучшее из созданной им природы. И красота её была необычайной, так что прослышали о ней в самых дальних землях. Как сказал один поэт, и отличился:

Когда она выходит ночью,

Небо краснеет,

Когда она выходит днем,

Солнце чернеет.

А другой сказал, и тоже отличился:

Если стан её скажет ей: Побеги!

Её зад скажет ей: Посиди!

Если грудь её скажет ей: Поклонись!

Её волосы скажут ей: Погоди!

А третий сказал лучше всех:

Всякий, о ней говорящий, достоин смерти,

Ибо как хвалить ни старается,

Впадет в грех очернительства.

Всякий, о ней молчащий, достоин смерти,

Ибо хвалить не старается,

Спасает жизнь свою ненужную.

И, хоть милость её беспредельна,

Ибо прощает и хвалящего, и молчащего,

Только тот достоин жизни,

Кто, увидев её, жить не сможет.

А сочинив эти нанизанные строки, тот поэт вскрикнул великим криком, и упал, и умер от непомерной любви и страсти.

Но царевна Витт-эс-Сенья не много времени уделяла стихам и поэтам. Аллах, да будет на всё его воля, не дал отцу её других детей, и потому с раннего возраста она обучалась воинским искусствам наравне с юношами, и могла скакать на коне, и носить доспехи, и сражаться прямым копьем и кривой саблей, и метко стрелять из лука, и бороться руками, и во всём этом не было ей равных в царстве Ню-Даг и сопредельных землях.

Из-за её красоты многие царевичи приезжали из ближних и дальних