Назад к книге «Волшебная гирлянда» [Алёна Ильинична Кощеева]

Волшебная гирлянда

Алёна Ильинична Кощеева

Тим принадлежит к народу тенгри и живёт на Небесной земле. Родители мальчика и другие взрослые заняты подготовкой праздника для людей. Они просят не мешать и не отвлекать. Даже домашний орёл Большой Джи куда-то запропастился. А ведь Тим придумал, чем полезным им можно заняться! Получится ли у мальчика найти друга и перестать скучать от безделия?

Алёна Кощеева

Волшебная гирлянда

Огромные белые хлопья засыпали Твёрдую землю. Пёстрые новогодние фонарики весело подмигивали жителям. Кое-где запускали фейерверки, хотя до Нового Года была ещё неделя. Мягкий снежок манил ребятишек и взрослых поваляться, понежиться в сугробах, будто под одеялом. Ах, если бы Тимофей мог спуститься вниз. Туда, где веселье и радость, хлопушки и подарки, где ребятня резвится и катается на горках… Тогда было бы другое дело. Там, внизу, можно не грустить и не скучать.

Но Тим принадлежит к народу тенгри. Как и его мама с папой, бабушка с дедушкой, их родители, пра-пра-пра-бабушки и пра-пра-пра-дедушки… И там, где он живет, на Небесной земле, предновогодняя суета проходит иначе.

Для жителей заоблачных континентов это самая ответственная пора. Каждый взрослый тенгри трудится изо всех сил, чтобы праздник у людей вышел весёлым и счастливым. Одни собирают желания детей, другие готовят подарки, третьи составляют маршрут для Деда Мороза. Про земных родителей тенгри не забывают. Они устраивают вечеринки, наряжают городские ёлки, помещения, здания и в каждое украшение добавляют горстку волшебства. Тогда все-все в праздник испытают что-нибудь сказочное.

Синяя шапочка Тимофея грустно прижалась к его голове. В белом парке сегодня совсем пустынно. Мальчик пнул ледышку и вздохнул. Поднялся по голубым ступеням на низенький широкий холм. Лёг поперек склона, сложил руки на груди и покатился. Со спины на живот, с живота на спину, мир переворачивался с ног на голову и обратно. Когда он замер на плоской поверхности, стало чуточку веселее. «Ээээх, где же Большой Джи?» – подумал Тим и представил какие приключения могли бы ждать его, будь домашний орёл где-то рядом. «И ладно, пойду папе помогу» – направился мальчик домой.

По пути он играл с круглыми ледышками, словно с мячиками. Щёки раскраснелись и хотелось улыбаться.

– Папа! Давай я тебе помогу! – радостно сказал Тим.

За голубым полупрозрачным столом над огромной картой склонился темноволосый мужчина.

– Тимофей, – сосредоточенно сказал папа, – ты же знаешь, маршрут надо закончить сегодня, я не успею если буду объяснять тебе все особенности.

«Особенности-шмаксобенности» – Тим насупленно сел в кресло. Рядом стояла невысокая, но очень красивая ёлочка. Белая, с иголками-ледышкам, ровная и аккуратная. На ней висели яркие игрушки с Твёрдой земли: красный стеклянный телефончик, зайчик, три жёлтых блестящих шара и четыре шишки. Остальные украшения были голубыми, полупрозрачными, как и всё в их небесном мире. Тимофей протяжно вздохнул, чтобы привлечь внимание папы. Мужчина поднял голову, но взглянул не на сына, а на ёлочку.

– А ты видел, Тимка, – как-то особенно ласково улыбнулся папа, – какие красивые гирлянды на Нижней земле! Яркие разноцветные лампочки и когда они мигают, сразу становится веселее.

Мужчина так очаровался воспоминаниями, что Тим притаил дыхание. Вот бы папа всегда выглядел таким счастливым.

– Да, да, представляешь, они мигают жёлтым, зелёным, красным и синим, – папа сделал брызги руками, – а их разноцветный свет прыгает по стенам комнаты, красотища!

– Давай и мы повесим гирлянду! – вскочил Тим, – Давай, папа, давай!

– Нет, Тимка, у нас нет электричества, – отмахнулся папа, – оно не работает там, где есть волшебство.

– Тогда давай сделаем свою, волшебную!

– Тоже нет, чудеса нельзя творить для развлечения, их надо совершать для других.

– Соверши для меня! – не успокаивался мальчик, так ему понравилась идея с волшебной гирляндой.

Папа улыбнулся настойчивости сына, но сразу погрустнел.

– Я бы тоже очень хотел увидеть гирлянду у нас дома, но это невозможно.

– Тогда пусть мама совершит волшебство!

– Тимофей. – папа снова стал серьезным и хмурым, – Брось