Вовка-центровой

Александр Юрьевич Санфиров

Мастер футбольного мяча, чемпион Олимпийских игр, заслуженный тренер Советского Союза погибает от удара молнии. Волей случая и судьбы его душа и разум не покидают нашу грешную землю, а попадают в тело мальчишки, также пораженного молнией летом 1947 года. Перед человеком, выигравшим у судьбы невероятный шанс получить вторую жизнь, появилась возможность прожить ее заново. И он вновь выбирает спорт. Вооруженный неизвестными доселе знаниями, он легко становится известным игроком в своем родном городе. Его талантливую игру в футбол и хоккей сразу замечают известные спортивные деятели тех лет, а также Василий Сталин. И теперь путь Вовки-центрового лежит в один из известных клубов столицы.

В книге присутствует нецензурная брань!

Александр Санфиров

Вовка-центровой

Стюардесса была очень красива. Когда она наклонилась к Федору Ивановичу, он даже сглотнул, увидев в небольшом вырезе форменного платья молочно-белые полушария с розоватыми ореолами сосков. Она заметила его взгляд, но не улыбнулась, как бывало еще лет десять назад, равнодушно посмотрела и молча поставила маленький поднос на откидной столик.

Челенков печально вздохнул.

– Да, старость не радость, как никак седьмой десяток. Эх! Если бы не команда, давно сидел бы я на бережку и ловил карасей, – подумал он.

Он посмотрел по сторонам: ребята, утомленные последним матчем, почти все спали, не собираясь перекусывать, только Серега Андреев, запасной вратарь команды, что-то говорил стоявшей около него стюардессе, которая улыбалась ему во все тридцать два белейших зуба.

Мерно гудели моторы Боинга, до Москвы, оставалось еще около часа полета, и Челенков выпив бокал лимонада, откинулся на спинку кресла и задремал.

От дремы его оторвал неожиданно заговоривший динамик.

– Уважаемые дамы и господа, командир корабля предупреждает вас о входе в зону повышенной турбулентности, просим пристегнуть ремни и выполнять все указания стюардессы.

Вокруг зашушукались, пассажиры зашевелились, застегивая ремни. В иллюминаторе резко потемнело, и затем темноту разрезал удар молнии.

– Вот гадство, – подумал Челенков, – попали в грозовой фронт.

Летая на самолетах уже неизвестное количество раз, он видел и не такое, поэтому, пристегнувшись, собирался вновь задремать. Неожиданно над ним послышался треск, он поднял голову и увидел, как огненный столб надвигается на него, и пришла темнота.

Когда в салоне раздался треск, все непроизвольно повернули головы в ту сторону и увидели, как толстая извивающаяся молния проходит через замершего пассажира. В воздухе резко запахло озоном и паленым волосом, а подбежавшая к нему стюардесса коротко вскрикнула и упала без чувств, увидев черное выжженное отверстие в голове пожилого пассажира.

Вначале появился сумрачный свет и голоса, что-то невнятно бубнящие, потом уже вполне понятные, как будто несколько мальчишек переговаривались рядом с ним.

– Ну, че пацаны делать будем? Вовку то, похоже, молния убила, вон лежит и не шевелится, все, нам хана, надо взрослых звать, ох огребем мы на свою жопу, – сказал срывающийся мальчишеский голос.

– Да погоди ты поносом срать, – вступил в разговор второй, – ты смотри он же дышит, видишь, грудь и живот поднимаются.

– Точно мужики! – раздался третий радостный голос, – живой Вовка! Ему надо, эта, как его, искусственное дыхание сделать.

– Ты чо Мишка, с горы упал, какое на хер дыхание, он живой! Вишь дышит!

– Ну и что, это не помешает, – не унимался Мишка.

– Ну не помешает, так и делай, – был ответ его собеседников.

– Так я, эта, не умею, – сообщил Мишка.

В это время Федор Иванович, наконец, почувствовал, что у него имеются руки и ноги, которые, казалось, сейчас отпадут от боли, он зашевелился, и его голову пронзила такая боль, что он на долю секунды вновь потерял сознание.

Через какое-то время он опять пришел в себя, судорожно закашлял, затем, ерзая ногами по земле, встал сначала на четвереньки, потом выпрямился и огляделся вокруг.

Вокруг него простирался большой пустырь, по краю которого виднелись убогие домишки, за ними поднимались высокие кирпичные трубы какого-то завода, и