Маска и душа

Фёдор Иванович Шаляпин

Биография эпохи

Федор Шаляпин… Легендарный певец, покоривший своим голосом весь мир – Мариинский и Большой театры, Метрополитен-опера, театр Шаттле, Ковент-Гарден. Высокий, статный, с выразительными чертами лица, пронзительным взглядом, он производил неизгладимое впечатление в своих лучших трагических ролях – Мельник, Борис Годунов, Мефистофель, Дон Кихот. Шаляпин потрясал зрителей неистовым темпераментом, находил всегда точные и искренние интонации для каждого слова песни, органично и достоверно держался на сцене. Поклонниками его таланта были композиторы Сергей Прокофьев и Антон Рубинштейн, актер Чарли Чаплин и будущий английский король Эдуард VI.

Книгу «Маска и душа» Ф.И. Шаляпин написал и выпустил в Париже спустя десятилетие с момента эмиграции. В ней он рассказал о том, что так долго скрывал от публики – о своей жизни в России, о людях, с которыми сводила судьба, о горькой доле изгнанника, о тоске по Родине. Найдет читатель здесь и проникновенные размышления артиста об искусстве, театре, сцене – как он готовился к концертам; о чем думал и что испытывал, исполняя арии; как реагировал на критику и отзывы о своих выступлениях.

На страницах воспоминаний Шаляпин сбрасывает сценическую маску прославленного певца и открывает душу человека, посвятившего всю жизнь искусству.

Федор Шаляпин

Маска и душа

© ООО «Издательство АСТ», 2023

* * *

Моим детям

Предисловие

Выпуская в свет мою настоящую книгу, я считаю необходимым объяснить, что побудило меня, певца, никогда литературой не занимавшегося, посвятить мои короткие досуги нелегкому для меня труду – писать. Принято, правда, что люди, достигшие значительной известности на каком-нибудь жизненном поприще, в автобиографии или мемуарах рассказывают своим современникам, в каком году они увидели свет, кто родил их, в какой школе они учились или ленились учиться, как звали девушку, внушившую им первое чувство любви, и как они вышли в люди. Одну книгу добровольцам литературы обыкновенно прощают. Но мой случай сложнее. Этот узаконенный первый грех я уже совершил много лет тому назад. И это меня немного пугает. В детстве я любил красть яблоки с деревьев соседнего сада. Первое воровство садовник мне охотно простил, но когда он поймал меня за этим делом второй раз, то больно отодрал. И вот боюсь, как бы мои доброжелатели не сказали:

– Чего это Шаляпин опять вздумал книгу писать? Лучше бы уж он пел…

Может быть, оно так и есть. Но новую мою книгу я задумал под сильным влиянием одного внешнего обстоятельства, которому противостоять было трудно. Недавно исполнилось сорок лет со дня моего первого выступления на театральных подмостках в качестве профессионального певца. В это знаменательное для меня юбилейное утро я сделался немного сентиментален, стал перед зеркалом и обратился к собственному изображению с приблизительно такой, слегка выспренней речью:

– Высокочтимый, маститый Федор Иванович! Хотя Вы за кулисами и большой скандалист, хотя Вы и отравляете существование дирижерам, а все-таки, как-никак, сорок лет Вы верой и правдой пропели… Сорок лет песни! Сорок лет беспрерывного труда, который богам, Вас возлюбившим, бывало угодно нередко осенять вдохновением. Сорок лет постоянного горения, ибо вне горения Вы не мыслили и не мыслите искусства. Сорок лет сомнений, и тревог, и восторгов, и недовольства собою, и триумфов – целая жизнь… Каких только путей Вы, Федор Иванович, не исходили за эти годы! И родные Вам проселочные дороги, обсаженные милыми березами, истоптанные лаптями любезных Вашему сердцу мужиков, так чудесно поющих Ваши любимые народные песни; и пыльные улицы провинциальных городов родины, где мещане заводят свои трогательные шарманки и пиликают на немецких гармониках; и блестящие проспекты императорских столиц, на которых гремела музыка боевая; и столбовые дороги мира, по которым, под мелодию стальных колес, мчатся синие и голубые экспрессы. Каких только песен Вы не наслушались. Какие только песни не пели Вы сами!..

Как в таких случаях полагается, оратор поднес мне приятный юбилейный подарок – золотое автоматическое перо, и так я все