Маски Пиковой дамы

Ольга Игоревна Елисеева

Кого именно Александр Сергеевич Пушкин скрыл под масками главных героев «Пиковой дамы»? Принято называть всего пару имен современников и соотечественников поэта. Тем временем за спиной пушкинских персонажей выстраивается целый ряд исторических фигур, известных далеко за пределами России. Швеция, Австрия, Франция, Неаполь – где только не оставили следы таинственные «дамы», их мнимые убийцы и скромные воспитанницы! Автор книги, известный историк и писатель Ольга Елисеева, показывает глубокий отпечаток, который наложило на повесть восстание на Сенатской площади 14 декабря 1825 года, и рассматривает многочисленные намеки на членов царской фамилии. Под ударом оказываются Екатерина II, Павел I, Александр I, Николай I, императрица Мария Федоровна, ее невестки Елизавета Алексеевна и Александра Федоровна, а также монархи европейских государств и их министры. Книга написана живым ярким языком и будет интересна не только специалистам, но и широкому кругу читателей.

Ольга Елисеева

Маски Пиковой дамы

© Елисеева О. И., 2022

© Издательство АО «Молодая гвардия», художественное оформление, 2022

Вступление

«Во мгле мутной и желтоватой»

Начнем с желтого платья. Этому цвету как-то особенно не повезло у Пушкина. В него Александр Сергеевич наряжал наименее симпатичных персонажей. Старухе-графине из «Пиковой дамы» после бала горничные помогают снять желтый туалет. Другая Старуха-покойница в «Гробовщике» «лежала на столе, желтая как воск, но еще не обезображенная тлением». Звездочет и «скопец», весь «как лебедь поседелый», дарит Золотого петушка. За желтым платьем хотят послать к придворной повивальной бабке в «Капитанской дочке», когда Марию Ивановну велено доставить во дворец к Екатерине II…

Уже из этого далеко не полного перечисления[1 - Словарь языка А. С. Пушкина: В 4 т. / Отв. ред. В. В. Виноградов. М.: Азбуковник, 2000. Т. 1. С. 800.] видно, что желтое маркирует для Пушкина старость, в том числе и историческую. А также царскую власть, если осознать, что в понятие желтого входит и золото – от жаркого в венце до тусклого: Медный всадник преследует Евгения, «озарен луною бледной». Даже вьюга, из которой выныривает Германн, имеет оттенок желтизны, поскольку герой отходит от светящегося в темноте фонаря. В повести «Метель» сказано: «…окрестности исчезли; во мгле мутной и желтоватой, сквозь которую летели белые хлопья снегу». Метель же с вьющимся, как бесы, снегом часто имеет инфернальный смысл: «…все казалось ей угрозой и печальным предзнаменованием. <…> …ветер дул навстречу, как будто силясь остановить молодую преступницу».

Одновременно желтое и цвет безумия – таковы не просто стены петербургских особняков пушкинского времени, создающие декорацию для перевернутого мира «Пиковой дамы». Таков в тот момент Зимний дворец, привычный нам в зеленом, растреллиевском варианте. Такова Петропавловская крепость. Такова и Обуховская больница – «желтый дом», упоминаемый и в стихах, и в прозе Пушкина. Все вместе поведет к царственному помешательству, которое уже дважды – в 1762 и 1801 годах служило поводом для государственных переворотов…

Это заставляет рассматривать исторический пласт «Пиковой дамы» очень внимательно. Являясь историком, автор не может вторгаться в сугубо литературоведческие сферы. Однако существует целый букет ассоциаций прошлого, понятных тогдашнему читателю и ускользающих от нашего современника. Возвращение таких сведений в круг изучаемой информации способно помочь исследованию повести.

Около двух десятилетий назад появилась статья, в которой мы настаивали на том, что основными прототипами героев «Пиковой дамы» были Екатерина II и Николай I[2 - Елисеева О. И. Тот самый Сен-Жермен. Кто скрывается за образами «Пиковой дамы» // Родина. 2000. № 6. С. 17–20.]. За прошедшие годы возникли новые доказательства, а сама концепция претерпела серьезные изменения, включив в веер рассмотренных возможностей десятки имен. Ныне нити расследования уводят к Петру I, Павлу I и Александру I, к императрицам Елизавете Алексеевне и Александре Федоровне. Под лупой непрошеного внимания оказываются пушкински