Это увлекательный был аттракцион

Галина Григорьевна Черненко

Продолжаю описывать жизнь одноногой девочки. Как умеет она воплощает свои мечты в жизнь, и уже стала матерью. Правда у нее нет мужа, а у дочери отца, но она продолжает надеяться на лучшее. Жизнь у нее очень разная, и она, как умеет старается ее улучшить. И помогают ей в этом конечно мужчины. В этой части эротика сплетена с абьюзом, вот такая интересная штука, жизнь.

Галина Черненко

Это увлекательный был аттракцион

Жизнь шла, каждый день я постигала что то новое. Я училась жить комфортно, училась радоваться встрече с дочерью, училась снова ходить на протезе, и привыкала к мысли, что скоро домой. Спасибо врачам и акушеркам, они окружили меня заботой и вниманием, помогали мне изо всех сил, как могли, не давали мне залеживаться, и как только стало можно, заставляли меня двигаться, чтобы не случилось никаких застойных процессов. А ещё они следили за моим настроением, им нужно было, чтобы у меня было хорошее настроение, а у моей дочери была весёлая мамочка.

Лежать в роддоме после кесарева в то время было положено 10 дней. Дней пять я лежала в общей палате, а потом меня перевели в одноместку. Вот это было счастье! Никто тебя не обсуждал, не давал советы, не учил жить. Теперь я жила одна, смотрела в окно, нюхала цветущую черемуху, и любовалась цветущими ландышами. А когда мне приносили дочь, я теперь рассматривала её во всех местах, которые были доступны, и пришла к выводу, что дочура получилась очень хорошенькая.

Палату мне выделили малюсенькую, как раз на одну койку. Потолок здесь был белый, а стены волшебного персикового цвета, в общем, меня наконец то окружили комфорт и гармония. Каждый день по дороге домой ко мне заходила мама, и мы с ней трепались по полчаса через окно. Я очень соскучилась по этому близкому мне человеку, мне хотелось положить голову ей на колени и лежать так целую вечность. Но сейчас такой возможности не было, поэтому мы просто разговаривали обо всем на свете, и я взглядом провожала маму к больничной калитке.

И ещё у меня была одна проблема, я постоянно хотела есть. По диете мне были положены бульон, сырые яйца, и гренки. Ну и чай с молоком и сахаром. Но мой желудок даже не чувствовал поступления еды и просил снова и снова. И весь этот голод я просто глушила водой. И самое удивительное то, что у меня это получалось! Сейчас я завидую себе той, выпил два стаканчика водички, и уже вроде не хочешь есть. Вот так потихонечку я и долеживала свой срок в палате с персиковыми стенами и окном в сад.

Но кроме голода меня ещё одолевали чёрные мысли. О себе, о своей жизни и конечно о Витечке. Ведь после того, как я родила, он не разу не пришёл ко мне в роддом. Что я должна была думать? Его не интересовала ни я, ни ребёнок, его интересовала только водка. Вот о ней он вспоминал каждый день, и не по одному разу! Об этом мне рассказывала соседка Анька, которая меня навещала с завидным постоянством. Моя мамуля берегла мою нервную систему, ничего о Витьке не рассказывала.

И уже ближе к выписке, меня начали радовать встречи с дочурой. Она узнавала меня, корчила рожицы и улыбалась. Правда говорят, что это не улыбка, а гримаса, но мне тогда нравилась эта гримаса. Она всегда была голодной, и сосала титьку прямо с вдохновением. Когда она сосала, мой живот заворачивало в спиральку и выворачивало наизнанку. Ну все , наверное, через это прошли. Но я почему то с каждым днем привязываюсь к ней сильнее и сильнее, поэтому уже готова была терпеть эти спазмы, когда она припадала к моей груди.

Вот так видимо формировалась моя привязанность, или родительская любовь. Тогда мне это было непонятно. Я просто смотрела на неё, кормила её, и понимала, что мы рядом надолго. Она улыбалась, сосала титьку и доверяла мне. Потому что я была большая и я её родила.

Мой, типа муж, пришёл ко мне за два дня до выписки. Моей радости не было предела. Душа моя пела и плясала. Ко мне пришёл муж! Значит он меня не бросил! У моего ребёнка будет отец! А этот отец еле стоял на ногах. Его мотало из стороны в сторону под моим окошком! И скорее всего он не понимал, что происходит. А я показывала ем