Вечная жизнь

Влад Борисов

Настоящий шаг в вечность – это сделать то, что будет служить людям и после твоей смерти.

Влад Борисов

Вечная жизнь

По тенистой улочке небольшого городка неспешно вышагивал высокий седой мужчина в парадной форме космического флота. Редкие прохожие поворачивались ему вслед, гадая, что завело столь экзотического гостя в эти тихие края. Еще более редкие парочки шушукались, многозначительно кивая друг другу, чтобы потом, при встрече, посплетничать с родственниками или друзьями. Надо же – настоящий космонавт. Не сотрудник космопорта или офисная крыса из управления, а целый пилот! Для сонного тихого местечка, забытого деловым миром, это была новость.

Сергей Михайлович Логов – для знакомых просто Михалыч – не просто прогуливался по ухоженной аллее, наслаждаясь свежей зеленью и чистым воздухом, лишенным влияния промышленных зон по той простой причине, что они тут напрочь отсутствовали. Дело, которое привело его в незнакомый ему доселе городок, было настолько странным и необычным, что он долго сомневался в его целесообразности. Наконец, решившись, он оделся по всей форме, надеясь, что это придаст ему солидности и послужит хоть каким-нибудь основанием не посчитать его выжившим из ума стариком.

Он не ожидал, что произведет на местных такое впечатление и станет объектом всеобщего внимания. Все-таки летная жизнь пилота космического тягача приучает к социальной замкнутости в небольшом пространстве, ограничивая общение только с одним человеком – с самим собой. Теперь он успел пожалеть, что не оделся попроще, но куда было отступать, когда половина пути уже позади?

Не дойдя несколько метров до заветного номера дома, Михалыч вытащил сигарету и принялся крутить ее в руках, шурша табачными крошками, собранными в бумажный цилиндр.

– Дяденька, а вы взаправдашний космонавт? – маленький мальчик с леденцом в руке не сводил восхищенного взгляда с синей с золотыми нашивками формы пилота.

Михалыч обернулся на голос и вздрогнул, выронив так и не прикуренную сигарету. «Что-то я совсем нервный стал. Хватит уже вздрагивать от вида каждого подростка,» – обругал он себя, но изобразил улыбку и спокойным голосом произнес:

– Конечно. Самый, что ни на есть.

– А вы видели звезды? Вблизи? Вот так, как я сейчас вижу вас?

– Так близко на них смотреть нельзя, сгоришь, – с серьезным видом ответил Михалыч и потрепал мальчишку по вихрастой макушке, – Вырастай побыстрее и все звезды будут твоими. Или одна… Но самая красивая, – тень набежала на его лицо и он быстро свернул разговор, – К сожалению, я спешу, так что ты беги, родители уж верно волноваться начали!

Для подтверждения своих слов он решительно повернулся и быстро поднялся по невысоким ступенькам к скромной орехового цвета двери. Кнопочка винтажного звоночка провалилась под нервным пальцем неожиданно легко, заставив Михалыча поволноваться за его исправность. Он нажимал несколько раз, пытаясь тщетно уловить хоть какую-то реакцию за дверью.

Поэтому, быстро распахнувшаяся дверь явилась для него неожиданностью, заставив отпрянуть на полшага назад.

В дверях стояла невысокая седая женщина, строго взирая поверх толстых очков в роговой оправе. Михалычу она напомнила его первую школьную учительницу, вот так же встретившую его первый класс на пороге школы. «Может быть это кредо любой интеллигентного вида старушки – казаться учителем начальных классов?» – мелькнула у него мысль.

– Ну-с, молодой человек, – взгляд старушки смягчился, разглядев форму пилота, – Чем могу быть полезна?

«Сработала форма-то», – не к месту подумал Михалыч, а произнести что-то дельное не смог:

– Добрый день. Понимаете… Вы только выслушайте меня до конца… – и замялся в нерешительности.

– Понимаю, – неожиданно пришла на помощь старушка. – И обязательно выслушаю до конца. Да вы проходите, не стесняйтесь.

Она отошла в сторону, приглашая в дом, и Михалыч неуклюже ввалился в крохотную прихожую, чувствуя себя медведем в посудной лавке. Переминаясь с ноги на ногу, он бросил беглый взгляд на открывшуюся перед ним комнату и замер. На тонком комоде, у дальней стены, стояла красивая фотография: молодые мужчина и ж