Чудо в Андах. 72 дня в горах и мой долгий путь домой

Винс Рос

Нандо Паррадо

Выжить в апокалипсисе. Истории преодоления

«Чудо в Андах» – рассказ от первого лица о крушении самолета и его последствиях. Это больше, чем захватывающая история о реальных приключениях: это откровенная исповедь о жизни на краю смерти и размышление о безграничной искупительной силе любви.

…Нандо Паррадо пролежал без сознания три дня, а затем очнулся и узнал, что самолет, на котором он летел с командой регбистов в сопровождении ближайших родственников и болельщиков на товарищеский матч в Чили, разбился где-то высоко в Андах. Вскоре стало ясно, что многие из пассажиров умерли или умирают, в том числе его мать и сестра. Выжившие при крушении оказались в ловушке на безжизненном леднике на высоте более 3600 метров над уровнем моря, без каких-либо припасов и без возможности позвать на помощь. Они с великим трудом пережили морозы, смертоносные лавины и… голод. А затем ужасающее известие о том, что спасатели прекратили их разыскивать. Нандо решил, что его долг – вернуться домой или погибнуть попытавшись. Это было отчаянное решение, но в то же время – единственный шанс на спасение. Итак, Нандо – самый обыкновенный парень, ничуть не склонный к лидерству или героизму, – возглавил экспедицию в попытке найти помощь. Ему предстоял путь вверх на предательски коварные склоны увенчанной снежной шапкой горы, а дальше – через семьдесят с лишним километров замерзшей пустыни.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Нандо Паррадо

Чудо в Андах

72 дня в горах и мой долгий путь домой

Nando Parrado, Vince Rause

MIRACLE IN THE ANDES:

72 DAYS ON THE MOUNTAIN AND MY LONG TREK HOME

© Nando Parrado, 2006

© Л. А. Борис, перевод, 2020

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2023

Вероник, Веронике и Сесилии

Оно того стоило. Я бы снова прошёл весь этот путь ради вас.

Пролог

В первые часы не было ничего: ни страха, ни печали, ни ощущения хода времени, ни одного мерцания мысли, ни одного воспоминания, просто чёрная, абсолютная тишина. Затем появился свет, зыбкое серое пятно дневного света, и я потянулся к нему из темноты, словно дайвер, всплывающий на поверхность. Сознание возвращалось медленно, словно выступающие на царапине капли крови, и я с трудом очнулся, попав в призрачный мир между беспамятством и реальностью. Я слышал голоса и ощущал движение вокруг, но мысли у меня путались, а перед глазами всё расплывалось. Я различал лишь тёмные силуэты и пятна света и тени. Когда я в замешательстве уставился на эти неясные очертания, я заметил, что некоторые тени двигались, и, наконец, сообразил, что одна из них нависла надо мной.

– Нандо, podеs o?rme? Ты меня слышишь? С тобой всё нормально?

Тень приблизилась ко мне, и пока я тупо смотрел на нее, превратилась в человеческое лицо. Я увидел спутанные тёмные волосы и пару глубоко посаженных карих глаз. Глаза были добрые, – я точно знал этого человека, – но за добротой таилось что-то ещё, исступление, твёрдость, сдерживаемое чувство отчаяния.

– Давай же, Нандо, очнись!

«Почему так холодно? Почему так ужасно болит голова?» Я пытался отчаянно высказать эти мысли, но ничего не выходило. Губы не слушались меня, а усилие быстро истощило мои силы. Я закрыл глаза и тут же снова уплыл в черноту. Но скоро стали слышны другие голоса, и, когда я опять открыл глаза, надо мной плавали новые лица.

– Он пришёл в себя? Слышит тебя?

– Скажи что-нибудь, Нандо!

– Не сдавайся, Нандо. Мы с тобой. Очнись!

Я ещё раз попробовал заговорить, но у меня получился только хриплый шёпот. Тогда кто-то наклонился надо мной и очень медленно сказал мне на ухо:

– Nando, el aviоn se estrellо! Ca?mos en las monta?as.

Было крушение, сказал он. Самолёт потерпел крушение. Мы упали в горах.

– Ты меня понимаешь, Нандо?

Я не понимал. Нет, я догадался по тихой настойчивости, с которой были произнесены эти слова, что это очень важно. Но никак не мог постичь смысла этих слов или сообразить, что они имеют какое-то отношение ко мне. Реальность казалась далёкой и приглушенной, как будто я застрял в каком-то странном сне и всё никак не могу заставить