Музыканты, вершившие историю. Как связаны великие композиторы с репрессиями, масонами и революциями

Лора Дотриш

Неисчерпаемое искусство: классическая музыка в теории и жизни

«Любая музыка, даже исполненная индивидуализма, обладает неотъемлемым коллективным содержанием: каждый отдельный звук уже подразумевает „мы“».

Адорно, «Звуковые фигуры»

Эти выдающиеся композиторы находились в центре исторических событий. Моцарт, Бетховен, Шостакович, Верди, Дебюсси… Слушать их музыку – значит чувствовать дыхание Французской революции, ощущать роскошь империи или испытывать ужас диктатуры. Их талант стал их способом выразить свое отношение к миру, он сподвиг людей на свершения и дал им надежду.

Может, музыка и не меняла ход истории, но она точно не оставалась незамеченной, находя ключи к сердцу не только простых слушателей, но и верховных правителей. Книга музыковеда Лоры Дотриш проведет вас сквозь века и страны и покажет, как сонаты, симфонии и сюиты отражали волнения, страхи и мечты их создателей. Вы узнаете, как были придуманы величайшие шедевры классической музыки и почему они завораживают нас и поглощают наши мысли по сей день.

Лора Дотриш

Музыканты, вершившие историю. Как связаны великие композиторы с репрессиями, масонами и революциями

Laure Dautriche

Ces Musiciens Qui Ont Fait L’histoire

© Минасян С., перевод на русский язык, 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

* * *

Посвящается моим родителям

«Если вы хотите узнать народ, слушайте его музыку».

    Платон

Предисловие. Приоткрывая тайны творчества

Они находились в центре исторических событий. Моцарт, Бетховен, Верди, Дебюсси, Шостакович… Музыка этих выдающихся композиторов оказалась бы иной, не будь каждый из них представителем своей, богатой на события эпохи. Их творчество – отголосок многовековой истории. Слушать их сочинения – значит чувствовать дыхание Французской революции, роскошь империи или ужас диктатуры. Нота за нотой рождает в нас чувство, будто мы пережили то же, что и они, будто бы оказались в их времени. В каждой неочевидной детали таится их особая энергия. Конечно, музыка самоценна, и ее можно слушать отвлеченно. Однако композиторы находили средства выражения, чтобы в своих партитурах заявить о личной борьбе, об окружающей действительности и о мире, о котором грезили.

Какими бы предстали последние годы творчества Моцарта без влияния философии эпохи Просвещения? Как бы развивалась музыкальная мысль Люлли, лишенная трех десятилетий, которые он провел при дворе Людовика XIV? Что бы стало с симфониями Бетховена, не подпитывай их революционными идеями? Говоря о Верди, нужно помнить, что если бы хор «Va, pensiero» («Лети, мысль») из оперы «Набукко» случайно не стал гимном итальянской независимости, композитор запросто мог остаться в тени и никогда не занять место в ряду именитых собратьев. Как пишет Адорно в работе «Звуковые фигуры» («Figures Sonores»):

«Любая музыка, даже исполненная индивидуализма, обладает неотъемлемым коллективным содержанием: каждый отдельный звук уже подразумевает “мы”». Музыка – отражение эпохи.

Помню, как, став достаточно взрослой, чтобы слушать музыку, я мгновенно ощутила всю ее мощь – от кантат Баха до симфоний Шостаковича. Позже, во время подготовительных классов по литературе в Высшей школе, а затем в период обучения музыковедению, я начала тщательно анализировать особенности того или иного произведения и влияние каждого композитора. Я открыла для себя сокровищницу. До чего соблазнительно разбирать партитуру, погружаясь в мельчайшие детали: тема, гармоническая последовательность, диссонанс! Ницше называл диссонанс переводом боли на музыкальный язык, в котором содержится нечто, что способно ее превозмочь. В этом звуковом феномене есть особый духовный смысл. На ум тотчас приходит множество произведений в истории музыки. Вспомним Шостаковича, который в 1941 году писал часть Седьмой симфонии в Ленинграде (ныне Санкт-Петербург), находившемся под бомбардировками нацистов. Позже он скажет, что, работая над произведением, думал как о немецком фашизме, так и, в более широком смысле, обо всех формах, которые может