Правила мести, или Смерть отменяется

Алёна Александровна Комарова

У мести – свои правила.Анастасия Андреевская – автор любовных романов – пытается научиться жить после измены мужа. Казалось, что жизнь наладилась, она нашла гармонию, а злой рок отступил. Однако неприятности возвращаются.И если бы Настя не влюбилась в своего нового водителя Кирилла, то заметила бы, что именно с его приходом неприятности удвоили свою страшную силу, стараясь устранить ее физически. Кирилл пытается разобраться, кто прячется за нежной маской писательницы – убийца или жертва?Анастасия, подозревая, что Кирилл не тот за кого себя выдает, начинает свое расследование и узнает ужасные подробности его биографии. Что же ждет их впереди? Смогут ли они разобраться в ненависти и любви?Игра по правилам мести. Понять бы кто на чьей стороне.

Алёна Комарова

Правила мести, или Смерть отменяется

***

Первые признаки физической боли он ощутил, когда открыл глаза. Она расползалась по всему телу. Прожгла кожу. Скрутила мышцы. Проникла вглубь души. Зацепила сердце. Расковыряла плоть. Боль пронзала, но он понимал, что давно живет с ней. И даже привык. Физическая боль давно уступила место душевной боли. Той, которая оставляет глубокие раны, разорвавшейся души. Они не заживают.

Он осмотрелся. Белый потолок и бледные стены. Комната – глянцевый кубик, пропитанный запахом лекарств – напоминала больничную палату. Мужчина с трудом повернулся на бок и почувствовал на онемевшем лице что-то лишнее. Он потрогал. На ощупь не понял, но догадался, что на нем кислородная маска. Он снял ее. Он, действительно, в больнице. Одинокая кровать, железный прикроватный столик, аппаратура, моргающая изменчивыми цифрами, как приборная доска кабины самолета. Индикаторами его жизни какое-то время были цифры. Понять бы какое время? День? Неделя? Или годы?

Мысли были медленные и тягучие, взгляд – затуманенный, ощущения – притупленные, а звуки – приглушенные. Но он отчетливо слышал раздражение в ушах – надоедливый гул.

Он сел на кровати, потянул за проводки и трубочки, которые тянулись от аппаратов к его рукам. В ту же секунду аппарат перестал издавать монотонный сигнал и протяжно запищал. Он потрогал лицо – оно оказалось все в шрамах от порезов. И вспомнил…

Удар. Скрежет металла. Стекло разлетелось на мелкие осколки и больно, обжигающе порезало лицо…

В палату вбежала дежурная медсестра и от неожиданности даже притормозила.

– Вы встали? Не может быть. Я сейчас доктора позову. Ложитесь. – Тараторила она. – Вам нельзя вставать.

Он схватил ее за руку, когда она развернулась, чтобы бежать за доктором.

– Где Зара? – он крепче сжал ее руку.

– Я не знаю. Отпустите меня, мне нужно доктора позвать.

– Сколько я здесь лежу?

– Я точно не знаю, я всего лишь месяц здесь работаю.

– Месяц? Вы шутите?

– Нет.

– Какое сегодня число?

– Пятнадцатое.

– Дату. Скажи мне дату! – раздраженно потребовал он и крепче сжал ей руку.

– Пятнадцатое сентября. Нужно позвать доктора, – попросила она.

Он отпустил ее, и она побежала за доктором.

– Два месяца, – обреченно пробормотал он и спустил ноги с кровати. Какая-то сила вселилась в него, она возвращала ощущения, звуки, мысли и, самое главное, желание жить.

Он поймал свое отражение в темном мониторе аппарата УЗИ и ужаснулся. На него смотрело чудовище. Раны от стекла уже затянулись, но не исчезли, а наоборот, набухли и безобразно выпирали рубцами. Он был уверен, что они воспаленного красного цвета. Видимо, врачи сильно не старались, зашивая порезы и царапины. Изуродованное лицо теперь было похоже на дыню, такое же в репанках и рубцах. Даже темная глубина экрана не смогла скрыть весь ужас последствий аварии.

С той аварии прошло почти два месяца!

Он лежал в больнице почти два месяца!

А Зара? Где Зара?

Последнее, что он запомнил, до того как отключиться в беспамятстве, была машина. Он помнил машину. Ту, которая неслась на пешеходов, но врезалась в их автомобиль.

Они ехали с Зарой к друзьям на дачу. И уже на выезде из города в его машину влетел огромный джип. Он толком и не понял ничего. Воспоминание безжалостно подкидывало кадры того дня. Удар. Скрежет м