Заведующий отделом смотрел на вошедшую в кабинет Елизавету и думал «Хорошенькая. И талантлива. Могла бы далеко пойти…».
– Садитесь, Елизавета Петровна, – сказал он девушке, указывая на ближний к своему столу стул. В голосе его не было красок, потому приглашение прозвучало неприветливо, и мужчина постарался исправить это, уже с нотками добродушия в голосе он тут же добавил:
– Рад видеть Вас.
– Здравствуйте, Александр Германович, – сказала Елизавета, проходя к указанному ей стулу. Заведующий отделом не ответил на приветствие, считая, что уже поприветствовал сотрудницу, а сразу задал вопрос:
– Ну, как Ваши дела? Как продвигается работа?
– Всё хорошо. Думаю, к концу месяца я смогу представить полный отчёт. Опыты подтвердили мою гипотезу…
«Нет, милочка, не твою, а пустышки Марианны Юценко» – с горечью подумал заведующий отделом.
Елизавета, используя научную терминологию, рассказала заведующему отделением о результатах своей научной работы.
«Да, это прорыв в науке», – думал Александр Германович, слушая девушку, – «Жалко, всё скоро похерится. Ну как эта девчонка без связей, без денег, без поддержки сможет противостоять этим».
По окончании рассказа девушки заведующий отделением встал, жестом останавливая Елизавету, тоже сделавшую попытку встать, и медленно зашагал вдоль стены, находящейся с противоположной стороны стола, за которым она сидела. Одной рукой Александр Германович придерживал свой подбородок, что свидетельствовало о том, что сейчас он захвачен какими-то размышлениями. Лиза понимала это и терпеливо ждала.
«Помешать Елизавете завершить работу, но вряд ли кто без самой Елизаветы сумеет завершить её, уж пустышка Юценко точно не сумеет. Платонову нельзя доверять, да вряд ли и он потянет. Самому браться… Да ну их, вдруг что-то пойдёт не так… спасибо не скажут, дай Бог в кресле-то усидеть бы. Придётся дать ей завершить работу. А ведь скоро, говорит, завершит – к концу месяца. Можно будет потянуть с созывом комиссии, но лучше было бы, чтоб вообще нигде не звучало имя Чижовой. Лучше сразу Юценко. Как это сделать? Подкупить девчонку, запугать, отнять как-то её работу, а как? Да пусть думает сам (это о директоре). Упаси Бог, ещё с криминалом каким-нибудь связаться… Вот тоже, придумал послать вместо Чижовой за границу свою дочь, ну что, что она там сумеет?!. Она же – полная дура! Что ему нужно? Денег у него полно, ему нужна слава, вот мол, какая у меня дочура, не вышла лицом, так вышла умом. Хотя для него она – первая красавица. Тьфу, пусть творят, что хотят, главное, мне бы как-то остаться чистым».
Заведующий отделом в течение двух минут походил вдоль длинного стола несколько раз туда и назад, наконец, остановился возле своего стола и, не садясь в кресло, обратился к девушке:
– Что ж, Чижова… Елизавета Петровна, хорошо. Заканчивайте свою работу. Вы – молодец! Идите.
***
Платонов Валерий Сергеевич был завистлив. В детстве он завидовал своим приятелям, друзьям, а особенно однокласснику Саше, который хорошо учился, был физически развит, был симпатичен, а главное, был заводилой, негласным лидером в классе. Сам Валерий тоже был и симпатичен, и физически развит, и учился хорошо, был почти отличником, но для получения хороших отметок ему приходилось прикладывать усилия, а Саша всё схватывал на лету, он, казалось, даже никогда не учил уроков, всё происходило как по волшебству. Валерий почти всегда умел искусно скрывать свою зависть, ну, разве что в самом раннем детстве он несколько раз оплошался, выказывая свои чувства, но уже к трём годам он умел не только скрывать зависть, а умел даже играть выгодные по ситуации чувства, к примеру, доброжелательность, радушие. Это умение очень кстати пригодилось ему сейчас, когда на кону стояла его дальнейшая судьба.
Сейчас Платонов играл высокое чувство – любовь. «Любить» надо было свою бывшую сокурсницу, а ныне уже аспирантку и дочь директора Марианну Максимовну Юценко. Сейчас от того, насколько он хорошо сыграет эту любовь, зависело, дадут ему грант или нет, пошлют его на стажировку в Германию или нет. Выделено на стажировку два места и предоставлялось два гранта на научные разработ