Славендар

Сергей Николаевич Тихорадов

Все знают, что город Славендар есть, но никто никогда его не видел. Зато современные луддиты, легализованные разрушители цивилизации, у всех на виду. Простого парня, едва вырвавшегося из провинции в Москву Переходную, заставляют участвовать в чужой игре. Отказаться нельзя, бежать некуда, остается принять условия и быть собой. Но на самом деле это совсем не грустная история, даже наоборот – это веселая история об альтернативном будущем, которое не наступит.

Сергей Тихорадов

Славендар

Посвящается гимнасту Тибулу

Малая родина ждёт

Грабли у судьбы явно закончились, наступать было не на что. Я даже под ноги глянул – нет ничего, кроме травы. А вокруг был в меру ухоженный лес, и мне было в нем уютно, и щебетали какие-то мирные птицы, и легонько шелестела листва. Набирая громкость, над головой загудели высоковольтные провода: это я проходил под линией электропередач, врезанной в широкую просеку. Провода висели между гигантскими, похожими на Эйфелеву башню, мачтами. Дед Вадим однажды рассказал страшным голосом, что в его время такие мачты делали зэки на зонах. Но в данном случае и это не представлялось опасным. Даже электромагнитное излучение, которым стращают народ, лично меня не пугало.

Я шел через лесополосу на звук федеральной трассы Москва Переходная – Сиреченск. Лес в этих местах крепкий, стоит уверенно в любое время года. А сейчас, ранней осенью, он прекрасен. Воистину прекрасная пора, очей очарованье…

Вскоре за деревьями загудело шоссе. Это была вполне приличная трасса, которую недавно подлатали и наставили светящихся столбиков вдоль обочин. В темноте будет красиво, не сомневаюсь. Люблю радоваться таким вещам, потому что вообще люблю нашу человеческую цивилизацию. Мне нравятся огни городов, дымы кочегарок, гудки заводов… шелест листьев на кладбищах, помойки, скотобойни, пожары.

Болота еще люблю, глубокие лужи, канализацию и вчерашнюю пиццу.

Я шёл, убеждая себя, что мне хорошо, что у меня всё в порядке. Из жизненных тягот у меня только чемодан, неуместный в лесу. Но лес-то рано или поздно закончится. А врать себе я толком не научился.

План какой набросать, что ли…

Когда я наконец вышел из леса на обочину шоссе, никакого плана у меня не было, были только разбросанные по разным местам ощущения. В ногах усталость, в голове шум и в ушах звон. Это непременные, на мой взгляд, атрибуты изгнанника, отщепенца. Вышвырнув из Переходной, мне явно указали на место. Дали понять, что я для них безобиден – с меня нечего взять, мне не нужно ничего давать, и я никого не способен расстроить. Усталость от долгой лесной прогулки оправдывала возникшие во мне чувства: я даже где-то рад, что от меня отстали, и обвинения в безобидности слабо задевают моё мужское начало.

Я нажал на кольцо, повесил над запястьем федеральный канал, набрал пассивный вызов такси, и пошёл по обочине. Первая же свободная машина теперь должна была меня взять. Трафик здесь был не то, чтобы очень солидный, но вряд ли мне придётся долго идти.

И впрямь, вскоре мимо прошелестел таксопод-автомат, сверкая узнаваемым зеленым плафоном. Прокатился немного вперёд, и послушно остановился. Отвёз, видать, какую-то дружную пару сеньоров на дачу, и теперь возвращается на базу пустой, без вызова. Сейчас многие сеньоры пасутся на даче, пенсии-то отменили. Если честно, новая система мне больше нравится: базовый доход плюс доплата за обязательное воспитание внуков, у кого есть.

Что-то неприятное я сейчас подумал… Ах да, «на базу». «База», какое неприятное слово, от него отдает и «бабой», и «хазой». И то, и другое есть грубоговорение, негожее для почти состоявшегося москвича. Все-таки полгода в Переходной!

Таксопод был почти новенький, не прокуренный. У нас полулегально продавалась глушилка, которую народные хакеры брали с собой в таксопод: кнопку нажал, и курение не фиксируется, хоть обкурись. Это были нелепый шик, в духе луддитов, но куда же без этого? Без этого многие в таксопод и не сядут, пойдут скорее пешком.

Я забрался внутрь, на заднее сиденье, поставив чемодан перед собой.

– Извозчик, в Сиреченск гони, Покровский проезд, четыре