УЛЫБАЙТЕСЬ – ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА!

Булавка

Вспотевший Савелий Петрович в отделе радиотоваров старательно выбирал цифровой радиоприёмник для своего друга Игоря Николаевича. Рядом нетерпеливо дрыгал ножкой внук Тёма, ему хотелось поскорее выйти из магазина и пойти в парк, ведь дедушка обещал покатать его на аттракционах. Но дед упорно крутил в рука всевозможные модели, всё никак не решаясь выбрать наиболее удобный и красивый приёмник.

– Деда-а… Пошли на улицу, – канючил Тёма.

Савелий Петрович, не обращая внимания на внука, поманил продавца.

– Вы не подскажите, какую модель выбрать, чтобы она хорошо работала на улице в любую погоду?

– На улице? – удивился продавец.

– А мы дяде Игорю на кладбище выбираем, чтобы ему там скучно не было! – вставил свои пять копеек Тёма.

Продавец невольно закашлялся.

– Простите за любопытство, а зачем дяде Игорю приёмник? Новости из этого мира слушать?

– Скажете тоже… – хохотнул Савелий Петрович. – Игорёк памятники на кладбище устанавливает, вот и попросил купить ему приёмник. День рождения у него скоро.

После прогулки с внуком, вытрясшим из деда на всевозможные аттракционы половину пенсии, Савелий Петрович сдал Тёму дочери и отправился домой. По дороге в боку сильно закололо. Савелий Петрович остановился – колоть перестало. Постоял немного, пошёл дальше. В бок словно вонзился маленький кинжал.

Савелий Петрович испугался не на шутку, кое-как доковылял до дороги, остановил такси и помчался домой. Пока ехал в машине, ничего не болело, но как стал выходить из неё, снова пронзила, будто жало, острая боль.

– Лиля! Лилечка! Со мной совсем плохо… – ворвался в квартиру Савелий Петрович, на ходу срывая с себя шарф. – Наверное, сердце прихватило. Колет в боку – сил нет. Вызывай бригаду скорой помощи. Помираю…

Взяв радиоприёмник, Лилечка помогла мужу снять верхнюю одежду, уложила его на кровать, схватила телефон.

Савелий Петрович лежал на диване, боясь пошевелиться, потому что если он не двигался – ничего не кололо, но стоило ему пошевелиться – колики возвращались.

Врачи приехали быстро. Измерили пульс, осмотрели слизистые, попросили Савелия Петровича приподняться, нужно было снять с него пиджак и рубашку, чтобы послушать лёгкие.

– А-ай… – приподнявшись, взвыл Савелий Петрович и схватился рукой за левый бок. – Здесь…

Санитар, сопровождающий врача, подхватил больного на руки и аккуратно стащил рукав пиджака, он вывернулся. В районе плеча на рукаве сидела расстёгнутая английская булавка, на которую и уставились Лилечка, врач, санитар и Савелий Петрович.

– Больше не колет? – спросил врач.

– Нет, – хихикнул Савелий Петрович.

Лилечка всплеснула руками.

– Извините нас, пожалуйста, это я заколола булавкой рукав, подшить не успела.

Врач с санитаром улыбнулись, пожелали Савелию Петровичу доброго здравия и удалились. Лилечка ушла готовить обед, а Савелий Петрович задумался о бренности жизни. В этот раз булавка, а в другой?.. Неважно он себя чувствует. Возраст у него приличный, в любой момент может случиться что угодно. Надо всё подготовить, чтобы потом у родни голова не болела.

Савелий Петрович поднялся с дивана, сел за письменный стол, достал проспекты с эскизами памятников, которые забыл у него Игорь Николаевич. Положил перед собой чистый лист бумаги, взял острозаточенный карандаш. Хороший памятник увековечит автора! Памятник надо готовить загодя, иначе твой уход могут и не заметить! Памятник – это восклицательный знак человеку!

Лилечка уже в пятый раз звала к столу Савелия Петровича, однако он так и не вышел из комнаты. Рассердилась, вошла в комнату. Супруг сидел, склонившись над столом и что-то яростно подчёркивая карандашом. Лилечка заглянула через его плечо.

– Сава! Что это?

– Эскиз! Не видишь, что ли?

– Какой-то холодильник с бородой. Ты сошёл с ума? Я тебе не того врача вызвала?

– Много ли нужно для сохранения памяти о человеке? – буркнул Савелий Петрович. – Час работы мраморщика и полчаса работы Игоря Николаевича. Вам же с дочкой легче будет. Мне спокойнее, что всё предусмотрел. Пусть будет. Смотри: вот здесь – постамент, на нём – стела, на стеле выбит я в полный рост и – эпитафия: «