Апельсиновый шоколад

Иван Панин

В будущем, где люди приспособились жить на других планетах, чувства остались прежними. И чувство страха тоже, именно оно не позволило Зевсу и Гемере открыться друг другу, когда был подходящий момент. Спустя годы же было поздно, у них появились семьи, появились дети, но их все еще продолжало тянуть друг к другу. Вот только муж Гемеры получил в наследство дом, и ей предстоял переезд с Сатурна на Марс. Казалось, что они расстаются навсегда, но у судьбы были другие планы. И касались они не только их.

Иван Панин

Апельсиновый шоколад

Часть первая

Гемера проснулась и почти сразу отправилась в соседнюю комнату. Там спал ее сын – Марбас. Ему было почти девять месяцев, и он был ее копией. Его волосы были черными, а глаза – серыми, или даже серебряными. Он смотрел ими на свою мать, что взяла его на руки, а примерно через четыре часа на ее друга детства. На Зевса, на чьих коленях оказался.

– Не успеешь и глазом моргнуть, и он уже станет таким, – произнес он, уставившись на свою дочь, которой недавно исполнилось три года.

Озорная девчонка в голубом платье играла с кубиками, которые меняли цвет при соприкосновении. У нее были синие глаза и две растрепанные каштановые косы, украшенные белыми лентами. Они намекали на приближение праздника, который был уже скоро.

– Она так на тебя похожа, – сказала Гемера, что сидела рядом.

– Басилея мне это каждый день говорит, – признался Зевс.

– Как у нее дела?

– Нормально. Работает. И сегодня тоже, – ответил Зевс, чей взгляд переместился на Марбаса. – А как дела у Уфира?

– Буквально вчера узнал о смерти своей матери.

– Сожалею.

– Да, приятного мало, – согласилась Гемера. – Она оставила ему в наследство дом. И поэтому нам совсем скоро придется переехать на Марс.

– Так далеко? – удивился Зевс.

– Уфир там вырос, – произнесла Гемера, уставившись на сына. – Надеюсь, ему там понравится.

– Папа, посмотри. Выше меня получилось, – внезапно прозвучал детский голос.

И они посмотрели на Энио, которая возвела башню из кубиков. Сооружение было выше ее буквально на один, но дочь Завса была в восторге от этой мелочи. Правда, конструкция долго не простояла. Одно неловкое движение – и кубики разлетелись по гостиной. Энио засмеялась, а Зевс и Гемера улыбнулись.

– Кажется, он устал? – произнес Зевс, глядя на Марбаса, чьи глаза почти закрылись.

– Ему пора спать, – сказала Гемера.

– Можешь уложить его в спальне, – предложил Зевс и посмотрел на свою дочь, которая сразу почувствовала его взгляд. – Тебе тоже пора.

Гемера знала, где находилась спальня в его доме, но оказалась в ней впервые. Там было чисто, слишком чисто, и казалось, что это не спальня супругов, а номер в отеле. Не было ни семейных фотографий, ни других мелочей, напоминающих о совместной жизни. Кровать была заправлена идеально, на голубом пледе, на котором оказался Марбас, не было ни одной складки.

Он уже спал. Его мать села на край кровати, она продолжала смотреть на него, пока не услышала шаги за спиной. Это был Зевс.

– Энио уложил? – тихо спросила Гемера.

– Надеюсь, – сказал Зевс и сел рядом с ней.

Он тоже уставился на Марбаса, для которого принес старое одеяло Энио. Зевс накрыл младенца этим оранжевым куском ткани и услышал шаги.

– Надежды не оправдались, – произнес Зевс и обернулся.

Рядом с кроватью стояла Энио, а в ее руках были две большие мягкие игрушки. Гусеница и кролик с очень длинными ушами.

– Кто больше понравится Марбасу? – спросила она, протягивая игрушки.

Что такое шепот, она еще не понимала. И ее голос, конечно, разбудил Марбаса, который просто открыл глаза.

– Энио, – недовольно произнес Зевс.

– Все в порядке, – сказала Гемера.

Она позволила Энио положить рядом с сыном плюшевую гусеницу и разместиться с другой стороны. Дочь Зевса села рядом с Марбасом, который явно больше не хотел закрывать глаза.

– И что теперь с ними делать? – спросил Зевс у Гемеры.

– Не знаю.

Зевс вздохнул и уставился на Марбаса, которого явно заинтересовала Энио. Младенец перевернулся на бок, потом сел и пополз к ней.

– Он на руки хочет? – догадалась Энио и ловко помогла ему оказаться в своих объятьях.