Письмо на фронт
Юлия Анатольевна Борисова
Вселенная любит пошутить. Вселенная любит случайности. Ну, по крайней мере, для нас – это случайности, мы же не знаем планов вселенной.Главные герои этой книги никогда не знали друг о друге, жили в разных городах. Каждый со своими проблемами. Но одно письмо, найденное случайно, навсегда изменило их жизни. Читайте рассказ об искренних чувствах.Создано на основе реальных событий.
Юлия Борисова
Письмо на фронт
Раз
–Оля, пойдём в музей.
– Не хочу.
– Ну тогда в театр. Там премьера. Говорят, интересно…Мария присела на кровать, погладила подругу по спине.
– Не хочу.
– Оль, ну нельзя же так…
– А как можно? Может у тебя и правила есть?
Ольга с шорохом перевернулась. С худого лица в обрамлении темных, но словно неживых волос смотрели ярко-зеленые глаза. Опять плакала. Так бывает, что во время слёз глаза меняют цвет. Вот и обычные серо-зеленые сейчас смотрелись как бутылочное стекло. Красивая ведь девка была… Была…
– Какие правила, горе ты моё? Маша вздохнула, хотела обнять подругу, но та отстранилась.
– Как правильно горевать. До какого числа можно, а после уже ни-ни. И слёз сколько. До литра еще допустимо, а после уже моветон. Так да?
– Ну зачем ты так. Я же пытаюсь помочь…Мы все хотим помочь…
Укор подруги был справедлив. И Ольга взяла подругу за руку, взглянула в тревожное лицо.
– Да. Я знаю. Прости.
Она так часто говорила это слово "прости". В последнее время. "Прости, мама, что не могу его забыть", " Прости, что я опять порчу всем настроение своими неуместными слезами", "Прости, что не поехала с вами на юг". Прости. Прости. Прости.
– Я знаю, что со мной не просто. А теперь и вообще вот… Может и вправду…
Оля натужно улыбнулась, вытерла слезы. Спустила ноги с кровати.
– Да, ты права, Машка. Прости. Надо да, собраться, и куда-то выйти. А то ведь действительно с ума сойду. Куда ты там предлагала?
– В музей? Машка посмотрела подозрительно, удивляясь этой её покладистости.
– Да. Отлично. Пойдем в музей. Это просто чудо.
– Тогда айда собираться!
Подруга разулыбалась, распахнула дверцы шкафа и схватив кучу одежды, вывалила ее на кровать…
В последнее время Ольга действительно была невыносима. Срывалась на знакомых и незнакомых людях. Могла броситься с кулаками. Почему?! Как они смеют ходить, улыбаться, жрать суши или пиццу, когда его нет. И уже никогда не будет…
Он ведь тоже любил и пиццу, и суши, и смеяться. Открыто и так заразительно, что совершенно невозможно было сердиться. И ему прощались все косяки.
" Не вини их, – говорила мама, – у них свои печали". Да, это понятно, что свои. Но это невыносимо тяжело. Вот вчера вы смеялись и разговаривали ни о чём. Обсуждали фильм, быть может, или дурацкий видосик в сети, спорили о том, какие обои купить в детскую. А теперь… его нет. И детская уже… Как это сказал агент по продаже недвижимости? "Не актуально". Точно. Не актуально. Слово то какое, хорошее. Обезличенное. А то, наверное, она вцепились ему в лицо ещё там, в старой квартире. А так сдержалась. Зацепилась за канцелярит. Так и продала и квартиру, и вещи. Себя бы еще куда деть… И воспоминания…
Вот машину заносит. Колёса идут юзом, визжат тормоза. Вот машина вылетает в овраг " Долина мертвых". Девушка и не верила, до этого дня. Что вправду – долина мёртвых. Опасный холм, овраг с двух сторон. Не сбросишь скорость, всё. Дальше дороги нет. Никто не верил, до тех пор, пока… Крестов было много. Больше, чем обычно бывает по обочинам трасс и венки с напоминанием: где, когда и кто. Почему, вот только не пишут. Кто-то пьяным за руль, кто-то лихачил, выпендривался перед друзьями или девушками. Они вот ругались. И главное то повод был какой-то дурацкий. Толи она, толи он, купили не то, что нужно, или не по той цене. Главное, что в какой-то момент Вадим выпустил руль, повернулся к ней. Далее обрывки памяти и слов…
Машина переворачивается раз и второй. Плюхается днищем на камни, ползет вниз. Она открывает глаза. Лобовое стекло разбито, как и лоб, на котором набухла здоровенная шишка. Тошнит. Во рту привкус крови. Всё плывёт и кружится. Хочется спать. Отодвинув подушку безопасности