НАГЛАЯ АГЛАЯ
– Не понимаю, зачем человеку в 75 лет зубные импланты? Это же как целую квартиру захорони… сунуть себе в рот.
Внучка, подперев кулаком розовую щёчку, вилкой в тарелке складывала из салата мозаику. Что такого, она лишь сказала то, что все думают. Лицемеры.
Только что юбиляршу Аглаю Петровну спросили, куда она потратит содержимое конвертов? «Добавлю пенсионные накопления – и на зубы», – поделилась та. Мелкое сухое личико у неё так и сияло.
Возникла неловкость. Гости примолкли, затем рассыпались в преувеличенных восторгах.
– Кушайте курочку, с пылу-жару, – заторопилась сноха. На блюде крупная смуглая, бронзовая курица шипела и плевалась фонтанчиками жира. В душе сноха была согласна с дочерью. На восьмом десятке унести с собой в могилу полмиллиона… Выискалась голливудская звезда Мила Кунис, понимаешь. А сами виноваты. Надо было дарить, как всем старушкам: сервиз, банный халат, постельное бельё – нужные в хозяйстве вещи. А тут – наглость какая…
Идея с конвертами принадлежала самой снохе. Не сомневалась, что свекровь – тоже как все старушки – поможет с ипотекой любимой внучке.
Сноха упустила из виду, что Аглая не как все старушки. Вон, легко уговорила полбутылки красного, глазки блестят. О душе надо думать, а она учит инглиш. Заче-ем, с богом на том свете по-английски шпрехать?! На старости лет с такими же хипповыми подружками скачет по кафе, хвастается, как за ними волочились молодые люди. Ага, чтобы выставить в тик-токе с заголовком: «Иногда они возвращаются». Или: «Прикиньте, мумии тоже ходят в кафе».
Запечённая курица превзошла все ожидания и сгладила неловкость. Вот ещё шпилька в адрес свекрови: не умеет и не хочет готовить. К еде относится с ужасом и обречённостью. Как кошка Муся: та тоже шарахается и обходит миску за версту, будто мину замедленного действия. Еда для Аглаи – опасное, но, увы, необходимое для жизнедеятельности забрасывание в организм топлива. Белки, жиры, углеводы, минералы. Не более чем.
Категорически запрещает гостям приносить торты. «Имейте в виду, я этот торт вам на голову надену». И ведь наденет.
Все остальные в доме любили покушать плотно, вкусно и… вредно. «Она ещё нас всех переживёт», – с неприязнью думала сноха.
***
– Доброе утро, ножки! Доброе утро, пальчики-горошинки на ножках! Большой, указательный, средний, безымянный, мизинчик – все здравствуйте! Шевелитесь, сжимайтесь, радуйтесь!
Аглая следует советам из женского журнала – с опозданием в полвека. С опозданием в жизнь. С другой стороны, когда и здороваться с ногами и шевелить пальчиками, как не на пенсии?
Молодость и зрелость – суматошный бег с препятствиями. Вскинешься по звонку будильника, быстро-быстро в душ, потом, полусонная, лезешь в холодильник. Хлеб, масло, колбаса, заветренный сыр. Сынишку под мышку – и на пятидневку. Выходные – отсыпной. За жизнью не увидела жизни. И все так по утрам, смирись, разве кроме любовниц олигархов. Но в Аглаиной юности этот экзотический вид хищного зверька ещё не зародился.
Поболтала ногами в воздухе. Ноги были стройненькие, тощие – как у манекенов в витринах. С той разницей, что у тех они двадцатилетние и секси, а у Аглаи семидесятилетние и жалкие.
Вдруг вспомнила, что видела интересный сон. По мере воспоминания сон истончался, осыпался прахом, как крыло бабочки. Таял, как игольчатые снежинки – и вот уже в ладони лужица. А такой был упругий, крепкий, яркий сюжет. Но, при попытке вынуть его из глубин сознания, сох и морщился, как вынутая из глубин моря медуза.
Связано с детством, с противным соседом по парте Сёмкой. Он её обзывал «Наглая Аглая», с ударением на первый слог, что неверно. Однажды подрались, и она воткнула ручку ему прямо в переносицу. И сама испугалась. Перо было острое, стальное. Ручка качалась и трепетала как дротик, струйки крови и чернил перемешались. Сёмку увели в медпункт.
– А если бы в глаз? – спросила Сёмкина мать. Это была насмерть усталая женщина. Одна поднимала шестерых, выматывалась на ферме так, что на эмоции не хватало сил.
Сами виноваты, Аглая давно просила, чтобы рассадили. И ещё эпизод вспомнился, уже в старших классах. Аглая набирала у колонк