Утомлена

Мне лучше ли, когда душа безмолвна?

Ничуть! Излишне страстная тем более,

Стыда, вины, обид неутолимой болью

Охватит, и стужи жар нахлынут волны.

Не быть уравновешенной, нейтральной

Ей в плоти. Зов ли с неба голос дальний

Раздастся властно: «Ты вполне готова!»

Порвется нить серебряных вибраций,

И что вокруг тебя, уму не разобраться,

Без гаммы чувств теряет смысл слово.

Живой, но мертвый, на пороге замер —

Ушедшего портрет в красивой раме.

Не укрощенье чувств, а мысли острой

В огранке линий в плоскости намека,

Средь океана бурь красивый остров,

Где быть с собой и век не одиноко…

А что с душой? Она не знает возраст,

Утомлена, ей требуется роздых…

Не надоело

Не надоело, нет, и крутится бобина

Пластинкой дней, разматывает ленту,

Мне повторить бы несколько моментов,

Не открутить, иглу назад не сдвинуть,

Симфония звучит, никем не сочиненная,

Из нот слагает грусть, и радостные тоны.

И даты падают, не желтый лист осенний,

Как книга толстая, уроненная на пол,

Их загребает время, как кошка землю лапой,

И барабаны бьют, дьячка над гробом пенье.

Не надоело, нет, и слух с годами тонок,

И детский плачь, и плачь святой иконы.

Рожденный мёртв, мертвец ожил и ходит,

Их отличить никак, глаза у них туманны…

Увидеть в музыке картины эти странные,

Жизнь-музыкант и шутит зло, и шкодит…

Не надоело, нет, любить, страдая просто,

На древе жизни ты всего один отросток.

В привычном

В привычном нравится: спокойно, предсказуемо.

Он знает, что не вслух, а мысленно скажу ему,

Она во взгляде видит, прочтет всю гамму чувств,

Ответит примирительно улыбкой, не разжимая уст.

Стекло прозрачно, покрой серебряною краской,

Получишь зеркало, так и лицо скрывает маска,

А что под ней?.. Ему в глаза смотри не отрываясь,

И тембр голоса, и речи напряженной интонация

Корысть и фальшь не скроют: душа не лжет живая.

Куль соли съел коль с ней, ты сможешь разобраться,

Но мы спешим: нет ничего шустрее ног эмоций,

Сорвется с языка, за что потом краснеть придется.

Отчасти в привычном скучно, многие так скажут,

Что спорить, будут правы с душой еще порочной.

Рисует кисть в одних руках, в других кисть мажет,

Страсть не желает рассуждать, ум просит точность.

Так эти строки тяжелы для быстрого прочтенья:

Как автор глуп!.. – прочтут и скажут без смущенья.

Он заходил

Он заходил, показывал мне книгу

Моих свершений, промахов и бед,

И сверху вниз по строчкам пальцем двигал:

Здесь ты не справился, а здесь неясный след.

Еще остались пункты намеченных заданий,

Показывать запрет, сказал он, до свиданья!..

«Еще остались пункты» – какие интересно?..

Но понапрасну терзаюсь ночь в догадках,

Расстроил чувства незваный гость небесный,

Учитель, друг иль ангел, демон гадкий…

Решил, что выдумка, раздвоенность ума,

Что суждено, то жизнь даёт сама.

Ведь сочинители для красного словца

И ложь, и мистику за бороду притянут,

И в друге, преданном, не видят подлеца,

Сугубо личное выбалтывают спьяну.

А тут какой-то гость, таинственный и мнимый,

Тем более в строку вплести необходимо.

Один поверит, другой прочтет с усмешкой:

Вот выдумщик, он явно с ума сбрендил!..

Как в дамки выйти любая тщится пешка,

Так и писатель выдаст за чудо свои бредни.

И будет прав, ведь сказки все лукавят,

Жизнь нас ведет к провалу или к славе.

Роли сыграны

Ты мне жизнь загубил!..

А ты мне все планы нарушила.

Я любила, а ты не любил…

Не рассудок, а страсти ты слушала.

Эгоист, слабый ты, ненадежный.

И к тебе применить это можно…

Не разговор, а упреки взаимные,

Если кто и виновен, то оба…

Вечера бесконечные зимние,

Скоротать их упреками чтобы…

Ты забыла, как всё начиналось?

Против воли моей навязалась,

Об заклад билась: голову вскружу,

А подружки твои посмеялись.

Вот увидите, сделаю мужем!

Он такой же, как Саша твой, Галя,

День, ну два погуляет и бросит…

Помнишь ту «развеселую» осень?

Слёзы, клятвы, бросалась под поезд…

Не ушел ведь, я цели добилась…

Ты брала меня