Елки зеленые! Весёлые новогодние истории, рассказанные классными классиками и классными современниками
Анна Сергеевна Зимова
Виктор Юзефович Драгунский
Светлана Васильевна Волкова
Аркадий Тимофеевич Аверченко
Юлия Евграфова
Эдуард Николаевич Успенский
Михаил Михайлович Зощенко
Елена Пальванова
Вера Гамаюн
Александр А. Егоров
Камеди Kласс!
Как отметить новогодние праздники так, чтобы потом весь год вспоминать о них с улыбкой? В этой книге вы точно найдёте пару-тройку превосходных идей!
Например, как с помощью бутылки газировки победить в необычном состязании, или как сделать своими руками такой подарок маме, которому
обрадуется вся семья, включая кота, или как занять первое место на конкурсе карнавальных костюмов.
Эти и другие весёлые новогодние истории рассказали классики и современники – писатели Аркадий Аверченко, Михаил Зощенко, Н. А. Тэффи, Виктор Драгунский, Эдуард Успенский, Анна Зимова, Юлия Евграфова, Александр Егоров, Светлана Волкова, Вера Гамаюн и Елена Пальванова.
Рекомендовано для чтения в любое время года, но особенно – в декабре и январе.:)
Аркадий Аверченко, Виктор Драгунский, Эдуард Успенский и др
Ёлки зелёные!
Весёлые новогодние истории, рассказанные классными классиками
и классными современниками (сборник)
© Авторы, наследники, текст, ил., 2022
© ООО «Издательство АСТ», 2022
В оформлении обложки использованы рисункиЮлии Межовой, Анны Сладковой, Светланы Соловьёвой
Классные классики
Аркадий Аверченко
Продувной мальчишка
Рождественский рассказ
Художник Анна Власова
В нижеследующем рассказе есть все элементы, из которых слагается обычный сентиментальный рождественский рассказ: есть маленький мальчик, есть его мама и есть елочка, но только рассказ-то получается совсем другого сорта… Сентиментальность в нем, как говорится, и не ночевала.
Это – рассказ серьезный, немного угрюмый и отчасти жестокий, как рождественский мороз на севере, как жестока сама жизнь.
* * *
Первый разговор о елке между Володькой и мамой возник дня за три до рождества, и возник не преднамеренно, а, скорее, случайно, по дурацкому звуковому совпадению.
Намазывая за вечерним чаем кусок хлеба маслом, мама откусила кусочек и поморщилась.
– Масло-то, – проворчала она, – совсем ёлкое[1 - Ёлкий — затхлый, прогорклый. – Здесь и далее примеч. ред.]…
– А у меня елка будет? – осведомился Володька, с шумом схлебывая с ложки чай.
– еще чего выдумал! Не будет у тебя елки. Не до жиру – быть бы живу. Сама без перчаток хожу.
– Ловко, – сказал Володька. – у других детей сколько угодно елков, а у меня, будто я и не человек.
– попробуй сам устроить – тогда и увидишь.
– Ну и устрою. Большая важность. еще почище твоей будет. Где мой картуз?
– Опять на улицу?! И что это за ребенок такой! Скоро совсем уличным мальчишкой сделаешься!.. Был бы жив отец, он бы тебе…
Но так и не узнал Володька, что бы сделал с ним отец: мать еще только добиралась до второй половины фразы, а он уже гигантскими прыжками спускался по лестнице, меняя на некоторых поворотах способ передвижения: съезжая на перилах верхом.
На улице Володька сразу принял важный, серьезный вид, как и полагалось владельцу многотысячного сокровища.
дело в том, что в кармане Володьки лежал огромный бриллиант, найденный им вчера на улице, – большой сверкающий камень, величиной с лесной орех.
На этот бриллиант Володька возлагал очень большие надежды: не только елка, а пожалуй, и мать можно обеспечить.
«Интересно бы знать, сколько в нем карат?» – думал Володька, солидно натянув огромный картуз на самый носишко и прошмыгивая между ногами прохожих.
Вообще, нужно сказать, голова Володьки – самый прихотливый склад обрывков разных сведений, знаний, наблюдений, фраз и изречений.
В некоторых отношениях он грязно невежествен: например, откуда-то подцепил сведение, что бриллианты взвешиваются на караты, и в то же время совершенно не
знает, какой губернии их город, сколько будет, если умножить 32 на 18, и почему от электрической лампочки нельзя закурить папироски.
практически же его мудрость вся целиком заключалась в трех поговорках, вставляемых им всюду, сообразно обстоятель
ЛитРес