Психопатология обыденной жизни. О сновидении

Зигмунд Фрейд

Эксклюзивная классика (АСТ)

Зигмунд Фрейд. Знаменитый врач-психиатр, создатель теории психоанализа, имя которого известно даже тем, кто никогда не читал его работ. В свое время идея Зигмунда Фрейда о влиянии полового инстинкта на психику и развитие человеческого общества произвела эффект разорвавшейся бомбы. Теория о бессознательном, которое влияет на все наши действия и поступки, и о сексуальном влечении как главной движущей силе отдельной личности и общества в целом и по сей день вызывает споры в научной среде, однако невозможно отрицать, что учение Фрейда о психоанализе внесло неоценимый вклад в развитие всей мировой психологии.

В работе «Психопатология обыденной жизни» Фрейд рассуждает о психическом механизме забывчивости. Почему хорошо знакомые стихотворные строки выпадают из памяти или заменяются новыми? По какому принципу фамилии соседей и названия улиц вдруг заменяются созвучными? Каким образом воспоминания детства замещают «похожие» воспоминания? В работе «О сновидении» Фрейд возвращается к одной из любимых тем: анализирует и разбирает символику снов.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Зигмунд Фрейд

Психопатология обыденной жизни. О сновидении

Серия «Эксклюзивная классика»

Перевод с английского В. Желнинова

© ООО «Издательство АСТ», 2022

Психопатология обыденной жизни

Забывания, оговорки, нелепые действия, суеверия и ошибки

Теперь весь воздух чарами кишит,

И этих чар никто не избежит[1 - Перевод Н. Холодковского. – Примеч. ред.].

    И. В. Гете. «Фауст» (часть II, действие 5)

Перевод выполнен по изданию 1929 г., расширенному и дополненному в сравнении с первоначальным вариантом 1901 г.

Глава I

Забывание имен собственных

В 1898 г. я поместил в «Ежемесячнике психиатрии и неврологии» небольшую статью «О психическом механизме забывчивости»[2 - Zum psychischen Mechanismus der Vergesslichkeit. В общей библиографии работ З. Фрейда эта статья обозначается как [1898b]. – Примеч. ред.]. Содержание этой статьи послужит отправной точкой более подробного обсуждения. На примере, взятом из моей собственной жизни, я подверг психологическому анализу чрезвычайно распространенное явление – временное забывание собственных имен – и пришел к тому выводу, что этот вполне повседневный и в целом лишенный значимых практических последствий вид расстройства психических функций (а именно, способности к припоминанию) допускает объяснение, выходящее далеко за пределы принятых мнений.

Психолог, которого попросят объяснить, почему столь часто мы оказываемся не в состоянии припомнить знакомое имя, довольствуется, скорее всего, замечанием, что имена собственные вообще подвержены выпадению из памяти более всех прочих элементов, составляющих наши воспоминания. Дополнительно психолог выдвинет ряд более или менее правдоподобных предположений в доказательство этого своеобразия собственных имен, однако вряд ли сумеет усмотреть в этих событиях какую-либо иную причинную зависимость.

Для меня поводом для более пристального внимания к забыванию собственных имен стали наблюдения за некоторыми частностями в поведении отдельных индивидуумов (разумеется, подобное встречалось и встречается далеко не во всех индивидуальных случаях без исключения). Под такими случаями я подразумеваю те, когда чье-либо имя не просто выпадало из памяти, но и припоминалось неверно. Попытки вспомнить имя, ускользнувшее из памяти, приводят на ум другие – подставные, если угодно – имена; мы немедленно опознаем эти имена как ошибочные, но они упорно возвращаются и проявляют величайшую навязчивость. Сам процесс, который должен вести к воспроизведению искомого имени, тем самым как бы слегка видоизменяется и обусловливает своего рода подмену имен. Мне представляется, что указанное изменение вовсе не является произвольной игрой психики, что оно проистекает из неких правил, которые возможно выявить и которые подчиняются определенным закономерностям. Иными словами, я предполагаю, что подставляемое имя (имена) состоит в известной связи с позабытым именем; если эту связь удастся обнаружить, мы сможе