Бархатное сердце

III место в номинации «Малая проза» в конкурсе «Трансильвания 2020. Семейные узы»

1

– Передай моим добрым братьям, что шутка их удалась на славу, – сказал Деметреш, вкладывая серебряную монету в ладонь блудницы.

Блудница взглянула на монету, пожала плечами, поклонилась и ушла.

Разочарована.

И ей не удалось растопить ледяное сердце и расшевелить омертвевшее, как все сказывали, тело. Она была дорогая, неприлично было бы заплатить ей меньше цельного серебряка.

На прошлой седмице присылали мальчика. И прежде – и юношей, и дев. И тех, кто ложится за плату, и страстных, искренне готовых услужить.

Нет.

Деметреш желал. О, кто бы знал, какие восхитительные, порочные грёзы терзали его ночами, особенно при полной Луне.

Он всегда плохо спал ночами…

Но он запретил себе даже мыслить о том, чтобы претворить грёзы в жизнь.

Однажды он зашел слишком далеко. Счастье, что братья так и не узнали. Они бы так не шутили. Они бы сожгли его.

Деметреш, один из четырех Старших братьев, любимый сын покойного ныне Великого отца, вставал раньше всех в Ордене. Ему, как Старшему брату, полагалась личная прислуга, но у Деметреша был лишь один старенький слуга Альтци.

У прочих имелась целая свита, включая весёлых приветливых служанок, но и все они вкупе не хранили такого груза тайны, как Деметреш с Альтци.

Альтци проводил блудницу тайным коридором, затем заглянул на кухню и от парной туши быка отсек несколько тонких ломтиков свежего мяса. Деметреш тем временем умылся, сам облачился в сутану, причесал свои длинные тёмные волосы, уже тронутые проседью, и сел к столу. Как раз явился Альтци с кубком чистой воды и свежим мясом.

Деметреш скоро разделался с мясом, орудуя ножом и двузубой вилкой, выпил половину кубка воды.

После такого завтрака он выдержит и трапезу с братьями.

Надевая на плечи хозяина чёрную с багрянцем мантию с длинными рукавами и серебристой опушкой, Альтци обронил:

– Случайно ли братья прислали столь дорогую женщину именно сегодня? Об этой слышал даже я…

– Случайно, – отрезал Деметреш.

Слава светлым богам! Они не представляют, что на самом деле значит этот день. Деметреш только удивился, что, ни секунды не раздумывая, сам вспомнил об этом.

Наконец, Альтци надел ему на шею тяжёлую серебряную цепь с фиалом, полным воды из священного источника. Деметреш преодолел спазм в желудке, перевел дыхание и вышагнул из своих покоев в коридоры замка.

Как человек шагает в ледяную воду или в парную, наполненную жаром.

2

Альтци был стар, Деметреш привык к нему. Присутствие Альтци сделалось переносимым. Непереносимым бывало его ворчание… Но это уже другое.

Присутствие иных людей было пыткой, к которой Деметреш привык. Привыкает ведь калека хромать.

Так и Деметреш уже привычно чувствовал жар и дрожь, когда люди проходили мимо. Они были прекрасны и желанны, все до единого. Зато концентрация на этом ужасе помогала Деметрешу сохранить логику мысли. Часто он замечал такие тонкости дел, которые укрывались от братьев. Его считали чрезмерно разумным и дотошным, временами посмеиваясь.

Деметреш вошёл в трапезную, как и обыкновенно, через малую деревянную дверь за колонной. Эта дверь вела прямо на возвышение, где стоял стол для четырёх Старших братьев Ордена. Пятью ступенями ниже простиралась остальная зала, где вкушали пищу братья младшие.

Остальные трое Старших уже были здесь.

Низкорослый крысоподобный Горш. Карающий брат.

Пухлый, оплывший Ольгольд. Обличающий брат.

И Корвилл. Мудрый брат. Будто высеченный из серого гранита, столь похожий на усопшего Великого отца, что люди поговаривали – это его единственный родной сын.

Бледный, сутулый и сухой Деметреш вошел и занял свое место среди них. Добрый брат.

Когда десять лет назад не стало Великого отца, братья решили, что отныне они все четверо будут равны и никто не сделается новым Великим отцом над своими братьями. Однако слово Корвилла имело больший вес. Именно с его благословения и проповеди начинался каждый день, если только он не желал уступить эту честь кому-либо из братьев. В этот раз не пожелал.

Когда Деметреш занял своё место, Корвилл выждал немного, затем поднял