Эпилог

Шумят ветра

И мягкий бриз уносят

К далёким берегам

Восточных вод.

Там, где когда-то развернется

Эпилог, не пролог.

И среди сказок мира,

Звучит одна, запрятанная правда.

Все только вымысел, разврата

Полета мысли гордецов,

Но эта хрупкая страница

Содержит больше, чем ничто.

Но отыскать иголку в спицах,

Средь тысяч миллионов

Для чего?

И для наивных гордецов

То не в задачах.

Пускай мерцает в небесах,

Одна, горючая звезда,

Но даже так найти тот путь,

Сумеет только одинокий,

Лишенный преданной тревоги,

Искатель истинного смысла

И, как на дне колодца горько,

Найдёт запрятанную правду.

Узнает мир о том, что было?

Что живо, чем держать мосты?

Иль почему так дует бриз,

Средь жаркого полудня штиля?

То выбор будет для него,

Искателя истинного смысла

Раскрыть для мира четкий принцип

Или сокрыть и сгинуть в тишь.

Душа просторов

Проходят луны и дожди,

Не удивить просторы луга

Огнями красочной Москвы

И дорогим авто у плуга.

Душа просторов и полей

Совсем иным дышала. Будет

Терновый куст и пряный дым.

Там будет чай и ягод думка.

Простая жизнь и конь упрямый,

Что тихо тянет лямку вспашь.

Там, где крестьянин только рьяно

Серпом срезает новый стяг.

Ему пшеницу бы растить,

А не идти да с войсковыми

Зазря топтать тропы градские

И сапоги в износ пускать.

Но сноп пшеницы вновь срезает

Совсем младой его сынишка.

Конь так упрямо тянет лямку

И пахнет хлеб сельской избицы.

Житель леса

Он потерялся так давно

Среди людских чужих ветров

И буревестников вернулся

К пустыне таун – городов.

И позабыл он запах леса.

Лесные шишки и снега,

Как хруст звучал и море искр

Ссыпались с ветки прямо в глаз

Но что же нужно?

Лишь бутыль, билет в кино

И шах за триста.

Как сигареты с кнопкой виста

Не пахнет он уже лесным

Душистым духом, что был тризно,

Звуча в ушах, как рокот волн

И убивая страхом жизни,

Что по несчастью занесло

В леса поросшие бурьяном

И мхом, мягчайшим, как тропа,

Которой вышел он когда-то

В далёкий путь,

Где нет конца.

И в городе он так давно,

Что позабыл лесные тропы

Забыл, как манит лунный свет

Искать ночные приключения

И сказки-жизни нынче след.

Ведь так давно он потерялся

Среди людских далёких троп.

Уже не рушится сознание,

Когда с утра звонит рингтон,

Но все же ночью гложет сердце

Тоска по выси, глубине,

Мерцающим так гулко звёздам,

По очень тихой тишине.

И лес зовёт шурша ветвями.

Звучит телефон

Завтра уж пьеса звучит,

Но лишь молчит телефон

И как чужой камертон,

Глухо стучит внутри сердце.

Жаль, ведь на площади свет,

Красным зажгутся огни

И оживет фейерверк,

Так ведь зовут те огни.

В сумерках и до зари,

Шатко ступать по камням.

Им лишь по истине рад,

Тот, кто мерцает в веках.

Жаль, но звучит телефон,

Снова звонок от судьбы

И ведь ступает во тьме,

Тот, что ведёт руку тьмы.

Серость

Звучит в веках молва,

Что песня в суетах

И в лживых языках

Звучит святая ложь,

Но жажда все понять,

Принять лишь то, что смог,

Приводит к тем грехам,

Что ты отмыть не смог.

И серый силуэт

Отживших время звёзд

Звучит глухо в горах,

Беленных пеной слез.

В веках, давно забытых,

Звучат слова чтецов,

Тех, кто считался мудрым,

Не гневил он богов.

И серость горьких будней,

Как рокот, отстучит,

Тот знак, что был отброшен,

Как жребий средь могил.

Песнь и стихи

Север сияет

И мириады звёзд

Вновь путь укажут,

Там, где конец оков

И, как волна,

Вновь воссияет рассвет,

Где есть пушистый,

Столь же душистый свет.

Вереск цветет

И Монтессори в ночи,

Вновь сочиняет

Песни и горьки стихи.

Шелест ветров

Вновь по округе несёт,

Знамя надежды

И шелест прежних времён.

Свет и дождь

Север сияет

Вновь воцарится луна

И где мерцало,

Вновь будет свет и дождь

Ветер сметает,

Все, чем дышало ничто

И волновалось,

Когда бывала тоска.

Серая матча,

В трюме пусто и что

Вновь принесет

Штиль запоздалой вражды,

И небоскреб