Вернуться, чтобы уйти
Александр Григорьевич Звягинцев
Рассказы и повести издаются в двух книгах «Утопающий во грехе» и «Вернуться, чтобы уйти». Произведения, которые вошли в эти сборники, автор начал писать еще в 1970-е годы – с первых лет своей работы в правоохранительных органах, – а также те, что были созданы в последние годы. Перед вами портрет многоликой эпохи. К го фоном, в частности, стали невероятные просторы и берега, на которые выбросило русских людей эхом гибели большой Советской империи, – от вымышленного южнорусского города Лихоманска до самых настоящих бульваров Парижа.
Но ним можно увидеть, как стремительно менялась ваша жизнь в последние годы, как менялись люди, их представления о добре и зле, о том, что можно, а что нельзя, что прощается, а что – никогда…
Александр Григорьевич Звягинцев
Вернуться, чтобы уйти
Рассказы и повести
Цените мгновения и живите со смыслом. Стройте дерзновенные планы и не гонитесь за тем, что само уходит. Смело и с надеждой смотрите вперед и помните, что с каждым мигом у вас все меньше становится будущего!
А. Г. Звягинцев
* * *
© Звягинцев А. Г., 2020
© Оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2020
Глава I
Nihil dat fortuna mancipio
Судьба ничего he дает в собственность…
Давно собираю истории о русских людях – о тех, кого судьба лишила родины или в силу разных обстоятельств просто забросила на чужбину: по их собственной воле или вопреки ей, по долгу службы, или силой обстоятельств непреодолимого характера…
А встретить таких людей довелось немало. Вот и пишу о них рассказы и очерки. Разные встречи, разные годы, разные люди… Одни одарили меня дружбой надолго, а иные, увы – уже далече…
Есть ли в их жизнях закономерности или судьба каждого наособицу? Вот что интересно. Вот что хотелось бы понять.
Мы еще будем вместе…
Когда первые солнечные лучи коснулись темно-серых черепичных крыш монастыря и затянутых рисовой бумагой окон, зазвучал мелодичный колокольный звон, и на монастырском подворье сразу закипела жизнь. Будто по чьей-то команде засновали по своим делам озабоченные монахи и служки, потянуло дымом и запахом пищи, а из ворот монастыря выбежали гурьбой десятка три мужчин в черных кимоно и рысцой направились к недалекому берегу моря. Среди них заметно выделялся ростом европеец с изуродованным шрамами лицом и с седоватыми волосами, забранными на затылке в тугой пучок.
У кромки прибоя вся группа опустилась на колени и, приняв позу лотоса, устремила неподвижные взоры к красному солнечному шару, торжественно выплывающему из штормового моря. Когда солнце поднялось над волнами, высокий европеец, оставив на берегу кимоно, взбежал на скалу и бросился с нее в бурлящие, пенные буруны. Вынырнув, он проследил глазами за удаляющимся клином отдохнувших на монастырском озере гусей и поплыл вслед за ними в сумеречный морской простор.
Отплыв на значительное расстояние от скал, он лег на спину и полностью отдался воле пенистых волн. Когда сквозь их монотонное шипение его уши уловили шум работающего судового двигателя, он словно очнулся от сна и поплыл на этот звук. Скоро на фоне зависшего над волнами солнечного шара появился силуэт катера пограничной охраны. Поднятой вверх рукой человек приветствовал людей на его палубе.
– Сэр, опять тот сумасшедший купальщик! – сказал капитану-англичанину вахтенный матрос-китаец. – Шторм в пять баллов и вода плюс десять, а ему нипочем!
– Этот парень из клиники профессора-японца, – отозвался капитан. – Да, мы его каждое утро встречаем, и даже шторм ему не шторм, – оторвался от экрана локатора капитан. – За это его стоит поприветствовать!
– Слушаюсь, сэр!
Над пенистыми валами понеслись три протяжных корабельных гудка. Пловец в ответ вновь поднял в приветствии руку.
В это время камуфлированный джип, промчавшись по гулким предрассветным улицам Гонконга, вырвался на шоссе, ведущее к монастырю «Перелетные дикие гуси». Совсем рядом с мокрой лентой асфальта, едва угадываемое в промозглых сумерках начинающегося дня, рокотало штормовое море.
– Остановись-ка, сержант! Время есть – подышим свежим воздухом, – посмотрев на часы, сказал Метло
ЛитРес