Предисловие

Хочу поделиться с вами. Этот том особенный.

Но не потому что я сделал что-то абсолютно непостижимое уму в этой книге. Нет. Дело в другом. На момент написания этого тома уже выпущено более 2000 стихов моего пера. Все эти стихи – картины сказок, пейзажей, чувств, любви, гнева, горя, утраты.

Это то, что нельзя забрать, но то, чем можно поделиться. Моим опытом жизни, что могут прожить далеко не все люди и очень многим не нужно проживать весь этот путь. Но лучшее, что я могу дать благодаря жизни, что сделала меня таким, в этой книге, хотя и грустные ноты здесь тоже есть о тех мыслях, что порой опускают меня на самое дно моей души.

В наши дни

Москва мерцает, вместе горят лучи

И как в старых стихах, разводят мосты,

Жаль, что закат нам встретить у серой Невы,

Но так завышены ставки на наши костры.

Там, где родится ад и родится рассвет,

Мир так невинно чист и безбрежно мерк.

И не помыслит епископ о грани судьбы,

Где положили судьбы свои концы.

Но среди тысячи лет найдется путь

И по погостам вновь проведут мосты,

Там, где так искренне терний полнится путь

Нет горестей из заисконных искр, грусть

Вновь обернется кольцом, как у розы перст

И жажда жить вновь проснется былым творцом,

Там, где над пепелищами веет тлен,

Вновь разольётся, проснется и будет жизнь.

Шторм судьбы

Вихрь родился, словно родился шторм

И по волнам разбились пустые концы,

Берег разбился и вновь родился дождь

По мертвецам, что услышат чужие псалмы.

Вера пропала и провалилась мочь

Снова вершить те дела, что не сбудутся в ночь

И когда будешь молиться своим богам,

Помни об этом, чтобы суметь помочь.

Помни о жизни, что не отправит назад,

Но повернет твои мысли и глупости вспять,

Там где родятся искры и лжи порок

Ты помечтай, а может, раскинь черед.

Жажда быть больше, чем есть, у тебя в крови,

Жаль, что не все в этой жизни явится в явь.

Там, где когда-то судьба улыбалась ввысь,

Ты осознаешь, что нынче, лишь в жизни мрак.

Мрак от судьбы, но не судеб, что так блестят

И не от мыслей, что двигают лишь вперёд.

Жажда горит, но это лишь пустяк.

Только веди свой черед впереди.

Где когда-то сжигали мосты

Если не будешь молчать,

Отгорят мосты

И среди питерской знати

Разбудят рассвет,

Там, где когда-то сжигали мосты,

Будет великий и тихий

Триумф судьбы.

И среди питерской мостовой

В жажде ступать и сверкать,

Прогорит звездный вал.

И в Петербурге бывалый,

Так тих, и так мал,

Там, где когда-то казался

Великим и бренным.

И средь бульвара сжигать,

Но сжигать до конца

К тем якорям, что забыты

И брошены в пропасть.

Где архиепископ молился цветам,

Звонят часы, но звучат только в такт.

Жажда быть

Разрывается все вокруг

И трепещут морские хребты,

Там, где прежде молились к

Хресту,

Проклинают чужие кресты

И трепещут морские брега

Перед теми, кто жизни лишен.

Там, где неба кончается край,

Будет место и будет черед.

Жажда быть, но лишь больше – жалеть,

О тех днях, что прошли понапрасну,

Там, где были пустые концы,

Расцветает кустарник прекрасно.

Но цветы поверх пепла ложатся,

Поверх тех, кто уже не придет

И средь жажды струятся напрасно

Просьбы быть, там, где все не по чем.

Что желал

Вокзал провинциален. Суета.

И жизнь струится по колесам.

Там, где кончается тоска,

Начнется жажда быть,

И биться о колёса.

И в битве

По чужие сны

Победу одержать

Сумеют дважды,

Там где судьба

Маячит слаще.

И вихрь воли выше всех,

Но не разбиться в миг

И биться больше,

Всех тех иных основ, что возжелал

Мечтать и делать, раствориться,

Все, что не есть —

Иных каприз основ.

И коли растворятся в гонке,

Останется лишь возжелать

О тех, кто вновь сражался больше,

О тех, кто погибал

И бился вновь

И коли воля не подводит вдоволь,

Сражаться столько, сколько жизни прок.

За тех, кто был и будет прежде,

За смыслы, что важней судьбы.

Ведь в вихре истины сомкнутся,

Все те, кто был и жил,

А вместе с ними – горести пустые

И мысли, что все в веке сжить,

А ж