Teaser

Небольшой автофургон с броской надписью на английском языке нагло ворвался на огороженную территорию и замер. Из фургона вывалился двухметровый увалень – громила с непроницаемым лицом, характерным для людей определённого круга. Мишке когда—то довелось столкнуться с представителями этой профессии на Международном Фестивале молодёжи и студентов, только тогда стандарты были другими: незаметные серенькие человеки—мышки, глазки бегают, сами сливаются с окружающей средой и вроде рядом стоит, а незаметен, соглядатайствует просто. Но потом может проявиться и пару вопросов подкинуть, да так поставит, что холодок по спине пробежит…

Но это так, мимолётное воспоминание, как короткий утренний сон, полный кошмарных видений, переплетающий шокирующую явь с отголосками образов из прошлого. Но только сейчас всё по—настоящему, по—взрослому.

Увалень нарочито медленно, разбитной самоуверенной походкой стража порядка приблизился к железной двери уродливого строения внушительных размеров и легко, одним ударом вышиб её из петель. Дверь, жалобно скрипнув, поддалась на удивление легко, плашмя рухнув на пол узкого внутреннего коридора. К увальню сразу присоединились ещё несколько качков, высыпавших из фургона. Цепочку завершала невесть откуда появившаяся корреспондентка, сопровождаемая телеоператором с камерой. Камеру держал перед собой, как принято демонстрировать оружие в американских (теперь и наших) боевиках, прославляющих торжество добра над злом вселенского или локального масштаба. В дальнейшем события стали развиваться с головокружительной быстротой: решётки на окнах вылетели наружу под аккомпанемент разбитого оконного стекла, жалобные призывы сигнализации, сопровождаемые цветомузыкой световой индикации, быстро стихли, находившиеся внутри здания немногочисленные сотрудники (всё—таки раннее утро) заторопились к выходу. Их бегству никто не препятствовал. Последним актом драмы стал демонтаж находившейся на фасаде здания вывески, гласившей «Рестопарк». Молоденькая журналистка, деловито размотав припасённые заранее полосатые ленточки, развесила кружевами на крыльях здания и начала бойко комментировать происходящее. Тональность комментария не допускала сомнения в истинности всего произносимого, подкреплялась ссылками на некие документы и свидетельства очевидцев, включая участников происходящего. До Мишки доносились обрывки фраз:

– Незаконная деятельность, отсутствие разрешения, участившиеся обращения подтверждают и так далее.

За всем происходящим безмолвно наблюдали сотрудники полиции, полукругом оцепившие строение.

МИШКА

Сцена неожиданно напомнила Мишке события, происходившие почти полвека назад в известному каждому москвичу саду, задуманному как пейзажный, где, судя по его названию, никому не придётся скучать, что неизменно опровергалось буквально на каждом шагу, если судить по выражению лиц прогуливавшихся здесь современных бонвиванов в сопровождении их дам. Когда—то, свято веря в незыблемость и истинность всех озвученных и отлитых в типографский свинец лозунгов (призывов, установок, заявлений, суждений) Мишка пришёл на заявленный устроителями праздник (что—то вроде «Весёлых стартов») с единственной целью – скоротать воскресный денёк. Оговоримся сразу: в «стартах» он участия никогда не принимал и не планировал, рассматривая спорт и особенно «боление» как один из самых дешёвых и убогих способов идиотизации масс, и вдруг увидел колыхающуюся людскую массу, в совокупности напоминавшую ещё незастывший студень. Над месивом стоял легкий пар от коллективного выдоха – зима выдалась морозной. Вся мизансцена сопровождалась тихим гомоном толпы.

Созерцательный процесс прервал странный вопрос невесть откуда взявшегося щуплого паренька:

– Вам гробы не нужны?

– Что …? – остолбенел Мишка. – Спасибо, пока не требуется.

– Обращайтесь, поможем, – усмехнулся вопрошавший и был таков.

Вскоре удалось выяснить, что за предложенным предметом скрывались иконы, которыми, вкупе с иными артефактами, обменивались собравшиеся на толкучке коллекционеры. Среди прочего к обмену предлагались значки, марки, некие поделки – предметы народного творчества, и вообщ