Непроглядная жизнь

Алиса Скрижалина

Настасью жизнь не баловала: умерла любимая бабушка, муж ушёл, да и в стране не лучшие времена настали. Не осталось в мире места, где бы её ждали и любили, поэтому приехала она в Глубинки. Хоть и вымирала маленькая деревня, но именно тут хранились её последние теплые воспоминания. Только вот рады ли её приезду истинные обитатели Глубинок? Так ли тихи деревенские ночи?

Алиса Скрижалина

Непроглядная жизнь

Старенький скрипучий автобус хмурого оранжевого цвета ехал по ухабистой пустынной дороге. На следующей же кочке я смачно приложилась лбом о стекло и замычала, потирая холодной рукой ушиб. Доигралась, теперь будет синяк. Опять провалилась в свои горести и печали, воображая себя героиней мелодрамы.

За окном багровели заброшенные виноградные поля, уходящие за горизонт прямо в серое небо. По другую сторону сквозь кровавые листья редких кустиков дикой скумпии можно было разглядеть корявые крючковатые деревца – персиковый сад, давно не видавший заботливой человеческой руки. Я ещё помнила, как красиво там может быть, как опадают нежно-розовые лепестки на ещё непрогретую землю, как тяжелеют изящные ветви под румяными сочными плодами, и как я безудержно смеялась, пока бабушка силилась поймать свою шебутную маленькую внучку.

Запустение пришло сюда незаметно, но очень быстро, как и во всю страну. Потом, конечно, стало легче, но новые напасти не заставили себя долго ждать: военное положение, кризис, мой развалившийся брак и смерть бабушки. Болезнь подтачивала её, по меньшей мере, года три, но никакие увещевания, мольбы и слезы не склонили мою волевую родственницу обратиться к врачу. «Старость – это не болезнь, дитятко, это часть жизни. Сотый десяток разменяла. Покопчу еще небо три весны, а летом, дай-то силы земные, и упокоюсь» – вот и весь её ответ. Так и вышло. Три месяца назад бабули не стало, тихо и мирно отошла в мир иной в своих любимых Глубинках. Следуя её прижизненным наставлениям, похороны прошли на местном погосте. Народу, правда, было немного. Да и кого тут было звать, если деревня почти вымерла? Пара местных мужиков, дабы было кому гроб в могилу спустить, и единственная бабушкина подруга Глаша.

Недовольное кряхтение водителя автобуса вырвало меня из не самых приятных воспоминаний. Я оглядела пустой салон. Одна осталась, оттого и вздыхает этот немолодой уставший мужчина. Ему бы уже ехать обратно, закончить чуть пораньше последний рейс в эту глухомань и вернуться домой.

Наши взгляды встретились в зеркале заднего вида, и водитель всё-таки решил поинтересоваться:

– Вы где выходить-то будете, барышня?

– В Глубинках, – призналась я.

– Разве ж там ещё кто-то живёт? – подивился тот.

– Живет. И я немного поживу, – сообщила с горечью в голосе.

– Ладно, довезу, – махнул рукой мужик и сосредоточился на маневрировании между дорожными ямами.

Обогнув лысый холм, автобус перестал так обречённо сотрясаться, ведь даже самые отчаянные туристы редко забредали в эти места, так что портить этот отрезок грунтовой дороги попросту было некому.

Сквозь осеннюю дымку, наконец, прорисовались очертания знакомой горы, у подножья которой раскинулся буковый лес и маленькая неприметная долина, в уютной глубине которой расположилась деревня Глубинки.

Я вышла у пожелтевшей лесной опушки рядом с полуразвалившейся стеной, некогда бывшей остановкой общественного транспорта. Вытащила ручку своего дорожного чемодана и потащила его по узкой тропинке – самому короткому пешему пути, ведущему прямиком в деревушку.

Погодка была скверная, туманная. До темноты оставалось ещё часа три, но солнечный свет никак не хотел прорываться свозь низкие пепельные тучи.

Единственная улица в Глубинках, по своему обыкновению, была пуста. Бабушкин дом располагался у самой кромки букового леса, поэтому далеко идти не пришлось. Открыла ржавую задвижку низенькой калитки и вошла во двор. Озябшей рукой полезла во внутренний карман джинсовой куртки и достала большой ключ. К моему удивлению, старый замок легко провернулся, впуская меня внутрь.

Оказавшись в прихожей, щёлкнула электрический рубильник возле счётчика, зажгла свет и вошла в е